12 апреля 1970 г, в Бискайском заливе затонула советская атомная подводная лодка К-8.
Причиной гибели лодки стал пожар, который начался 8 апреля и, который экипаж не смог ликвидировать. Командир, выполняя приказ главкома спасти лодку, боролся за живучесть корабля до последнего момента. Командира БЧ-5, доложившего, что лодку невозможно спасти и нужно снимать людей, он назвал паникером. 11 апреля на лодке остались 22 наиболее здоровых подводника, остальные были сняты на подошедшие для оказания помощи суда.
На всех моряков был всего лишь один спасательный жилет, остальные остались в затопленных отсеках. На запрос спасателей, в чем нуждается экипаж, командир ответил, что ничего не нужно, хотя предлагались даже спасательные плоты.

В 6 часов 13 минут, 12 апреля, К-8, в которую все это время поступала забортная вода, потеряла остойчивость и быстро затонула. Последний из живых моряков утонул уже “на глазах” подходивших спасателей (судьба того единственного жилета не известна). Так к 30-ти погибшим в пожаре морякам добавилось еще 22.

«…Из вопросов, задаваемых в ходе расследования обстоятельств аварии К-8 капитану 1-го ранга Каширскому, капитанам 2-го ранга Анисову и Пашину:

Вопрос к Каширскому: Почему вы, прибыв на транспорт, не обеспечили оставшихся на подводной лодке средствами спасения?
Ответ: Надежной связи с подводной лодкой не было из-за непогоды. На лодке было 20 жилетов, но на палубе у людей всего 3—4.
Вопрос к Анисову: Почему ушел Каширский?
Ответ: Каширский ушел, чтобы доложить обстановку на ПЛ.
Вопрос к Анисову: Почему командир отправил командира БЧ-5?
Ответ: Из-за того, что механик “раскис”.
Вопрос к Пашину: Как вы расцениваете сход капитана 1-го ранга Каширского?
Ответ: Не имею об этом суждения.
Вопрос к Пашину: Были ли у оставшихся 22 человек спасательные жилеты?
Ответ: Только у одного.
Вопрос к Каширскому: Докладывал ли кто-либо, что необходимы спасательные средства для тех, кто остался на ПЛА?
Ответ: Я перед уходом спрашивал у командира лодки, что вам необходимо. Он сказал: “Ничего не нужно, уходите!”…»

Командир БЧ-5 капитан 2 ранга Валентин Николаевич Пашин, доказавший государственной комиссии по расследованию причин аварии правильность своей оценки состояния аварийной АПЛ, был награжден орденом Ленина.

Катастрофа случилась всего несколько дней после выхода лодки из Средиземного моря и Гибралтарского пролива – регионов с оживленными транспортными маршрутами и густонаселенными прибрежными зонами.

Пожар на борту лодки случился, предположительно, от воспламенения регенеративных пластин, которые были, за несколько дней до катастрофы, загружены с ракетного корабля «Бойкий» на К-8 сверх штатных норм и хранились не приспособленных для этого местах. Дополнительный запас регенерации был необходим, так как К-8, сразу после боевой службы в Средиземке, направлялась в северо-восточную часть Атлантического океана для участия в учениях «Океан», посвящённых столетию со дня рождения Ленина.

Через год после аварии ПЛА К-8 была исключена из состава флота. Командиру подводной лодки “К-8” капитану 2 ранга Бессонову за мужество и стойкость при выполнении задач по спасению лодки и части экипажа был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Командир БЧ-5 капитан 2 ранга Валентин Николаевич Пашин, доказавший государственной комиссии по расследованию причин аварии правильность своей оценки состояния аварийной ПЛА, был награжден орденом Ленина. Именем НачМеда К-8 А. Соловья отдавшего матросу свой ИДА была названа улица в пос. Островной. Все погибшие члены экипажа были награждены орденами Красного Знамени. Оставшиеся в живых медалями Ушакова.

По материалам: В.Шигин “Бискайский реквием” (К-8). и др.

50 лет назад советская военная подводная лодка К-162 установила мировой рекорд по скорости движения под водой – более 80 километров в час. Ни одна торпеда в те времена не могла угнаться за этим подводным ракетоносцем. Вслед за ним Советский Союз выпустил в Мировой Океан еще более десятка скоростных подводных «убийц авианосцев». Но сейчас ни одного из них уже нет в строю. Кто и как торпедировал Российский скоростной подводный флот?

50 лет  назад в списки кораблей Военно-морского флота СССР была зачислена подводная лодка К-162 (известная позднее также как К-222) (см. фото). Самой лодки как таковой на тот момент еще не было – она только строилась на стапелях «Севмаша». Однако, ни у военных, ни у отечественных корабелов не было ни малейшего сомнения в том, что К-162 через несколько лет будет достроена, сдана в эксплуатацию, и вступит в строй.

Эта уверенность, видимо, основывалась на том, что первая атомная подводная лодка проекта 661 «Анчар» должна была ознаменовать собой появление у Советского Союза совершенно нового класса подводных лодок, предназначенных для торпедно-ракетных ударов по авианосным соединениям противника.

К середине прошлого века в США окончательно сложилась новая военная стратегия, которая предусматривала создание тотального господства этой страны на просторах Мирового Океана. Основным инструментом для этого было выбрано наращивание мощности морских наступательных сил в виде авианосных ударных групп (АУГ). У СССР, который к тому времени еще не оправился от войны, денег на строительство авианосцев не было. И не было, по сути, и эффективных средств борьбы с ними в открытом океане. Дальность стрельбы торпедами советских субмарин того времени не превышала 3-4 км. А для того, чтобы произвести ракетный залп по американским АУГ, советским подлодкам пришлось бы сначала всплывать на поверхность, что лишало атаку на АУГ всякой внезапности. Поэтому политическое и военное руководство СССР поставили перед советскими конструкторами и инженерами задачу создать крылатую ракету, которая бы с подводного старта могла поражать крупные надводные корабли на расстояние несколько десятков километров, и соответствующий подводный носитель этого оружия.

Такой ракетный комплекс П-70 «Аметист» в ОКБ-52 под руководством Владимира Челомея был создан в конце 60-х годов прошлого века. Низколетящая противокорабельная ракета (ПКР) с подводным стартом, конечно, проигрывала ПКР, запускаемой с поверхности, по дальности (до 80 км) и по массе боевой части. Однако, на тот момент это был революционны шаг. Во – первых, ни у кого в мире такой ракеты еще не было, а во-вторых, советским корабелам удалось создать уникальный корабль для несения и запуска этих ракет.

Носитель П-70 – подводная лодка К-162, разработанная ЦКБ-16 (ныне – «Малахит») под руководством академика Николая Исанина, на тот момент представляла из себя, фактически, квинтэссеницию советской военной инженерной кораблестроительной мысли. В советской кораблестроительной школе как-то так повелось, что степень технической новизны при создании головного, а затем и серийного проекта не должна превышать 20-25% по сравнению с предыдущим поколением лодок. В случае же с опытно-экспериментальной лодкой пр.661 конструкторам было прямо запрещено использовать уже существующие решения. В итоге эту лодку проектировали и строили более 10 лет – с конца 50-х годов прошлого века по 31 декабря 1969 года, когда был подписан приемный акт и корабль вступил в строй. Но что это была за лодка!

В первом «Анчаре» были воплощены в жизнь почти 400 совершенно новых технических решений. Специально для него, например, была разработана двухвальная атомная пароэнергетическая установка мощностью по 40 тысяч л. с., на каждом валу (эта мощность вдвое превосходила на тот момент мощностью любых подлодок в мире). Эта установка включала в себя две автономные группы оборудования левого и правового бортов и состояла из двух реакторов, двух главных турбозубчатых агрегатов, двух автономных турбогенераторов и вспомогательного оборудования. Запасы ядерного горючего в реакторах могли обеспечить более четырех кругосветных плаваний полным подводным ходом без перезарядки активной зоны реактора. Управление пароэнергетической установкой осуществлялось оператором дистанционно из поста управления, путем задания необходимого режима с автоматическим выводом на мощность по заданному режиму хода с помощью автоматизированной системы управления защиты и контроля. Степень автоматизации и телеметрии на К-162 вообще на порядок превосходила ту, что применялась в тот момент на советских и зарубежных атомных подводных лодках. Степень комфорта для экипажа – тоже. К-162 даже внешне кардинально отличалась от советских атомных подводных лодок 1-го поколения – носителей крылатых ракет (пр.659, 675). Если первые были узкие и длинные, с заостренными носами, то корпус «Анчара» напоминал кита с большим закругленным носом.

Однако, главным отличием К-162 от всех существующих на тот момент подводных лодок мира являлся материал, из которого был изготовлен его прочный корпус – титан. В отличие от маломагнитных сталей, из которых строились и строятся сейчас корпуса всех подводных лодок мира, титановый сплав обладает более высокой прочностью, немагнитностью и стойкостью к коррозии. Правда, на тот момент не только в СССР, но и в мире не существовало технологий изготовления деталей из титана больших размеров и сварки их воедино с необходимыми прочностными характеристиками. Поэтому для строительства первой титановой подводной лодки длиной около 120 метров была радикальна преобразована вся советская титановая индустрия. В результате Запорожский и Березниковский титаномагниевые комбинаты смогли производить крупные слитки массой четыре – шесть тонн для подлодок, а на «Севмаше» было создано самое совершенное сварочное производство титановых сплавов с аргоногелиевой защитой.

Итогом все этих усилий стала атомная подводная лодка с 10 установками для подводного запуска крылатых ракет, которая на государственных испытаниях в конце 1969 года при мощности реактора 80% на глубине 100 метров развила скорость 42 узла (77 км/час). Годом позже новая советская подводная лодка официально установила мировой рекорд скорости движения под водой, разогнавшись на той же глубине до скорости 44,7 узла (почти 83 км в час). Что это значило для вероятного противника, российские военные моряки продемонстрировали в 1971 году, когда К-162 в Атлантическом океана «села на хвост» ударному авианосцу 6-го флота США «Саратога», возвращавшегося из Средиземного моря в Майами, и несколько часов преследовала его, периодически обгоняя под водой идущий «на всех парах» авианосец (его скорость в тот момент составляла 30 узлов).

Таким образом, благодаря ПЛ проекта «Анчар», Советский Союз получал мощное средство борьбы против подводных лодок и авианесущих соединений вероятного противника. Эти лодки могли стремительно приближаться к вражеским кораблям, эффективно атаковать их из-под воды, и столь же стремительно уходить из-под удара. «Анчар» на тот момент физически не могли догнать не только корабли противника, но и выпущенные им в сторону новых советских подводных лодок торпеды (скорость торпед в 70-е годы прошлого века не превышала 25 узлов в режиме поиска цели и 40 узлов в режиме сближения с нею).

Однако, в серию подводные лодки пр.661 «Анчар» так и не пошли. Прослужив почти 20 лет, в 1988 году К-162 была выведена из состава ВМФ и осенью 2010 года утилизирована.

Одной из причин того, что «Анчар» так и не пошел в серию, является стоимость лодки. Титановый корпус подводной лодки, по словам генерального директора «Малахита» Владимира Дорофеева, стоит в 5-6 дороже, нежели корпус из маломагнитной стали. И даже с учетом огромных мобилизационных возможностей советского времени, экономика СССР, очевидно, не могла потянуть серийное строительство ПЛ пр.661 «Анчар». По некоторым данным, стоимость первой лодки могла составить до 1% годового ВВП Советского Союза периода 60-х годов прошлого века. Второе обстоятельство, повлиявшее на судьбу проекта «Анчар» – акустическая заметность лодки. С одной стороны, титановый корпус делал эту лодку практически незаметной для гидролокаторов противника. Но только до скорости хода 35 узлов. Когда же лодка разгонялась свыше этой скорости, появлялся сильный внешний гидродинамический шум, созданный турбулентным потоком при обтекании корпуса ПЛА. Причем в районе центрального поста лодки этот шум дотигал уровня 100 децибелл. Это равносильно шуму вагона метро, проходящего от вас в нескольких метрах, или недалеким раскатам грома. Причем, никто в мире об этом не знал – этот факт обнаружился как раз при эксплуатации К-162. И что с этим делать, до сих пор толком тоже никто не знает. Поэтому скорость всех крупных и российских, и американских подводных лодок третьего-четвертого поколения, построенных в последние полтора десятка лет, по открытым данным, не превышает 35 узлов.

В итоге, проект «Анчар» трансформировался по двум направлениям. Еще во времена строительства в Северодвинске К-162, в Нижнем Новгороде, на судостроительном заводе «Красное Сормово» по проекту ЦКБ «Лазурит» для несения новых крылатых ракет «Аметист» начали строить атомные лодки проекта 670 «Скат». За счет стального корпуса они были относительно дёшевы, обладали меньшим, чем «Анчар» водоизмещением (3580 тонн надводного водоизмещения против 5197 тонн), ходили под водой на скорости 25 узлов, но со своей задачей – караулить вражеские авианосцы, вполне справлялись. В 60-70-х годах прошлого века было построено, в общей сложности, 17 таких лодок, на каждой из которых стояло по 8 пусковых установок П-70. Все «Скаты» были уничтожены с 1991 по 1994 годы.

Эстафету в скорости «Анчар» передал атомным подводным лодкам «Лира». У них тоже были титановые корпуса, и эти небольшие (надводным водоизмещением 2300 тонн) лодки могли развивать скорость до 41 узла. Ракет на них не было – только торпеды, поскольку лодки этой серии предназначались для поиска и уничтожения вражеских субмарин. При этом лодки получились чрезвычайно верткими – на разгон до полного хода им требовалось не более 1 минуты, а за 42 секунды лодка могла развернуться на 180 градусов. По открытым данным, с 1971 по 1981 год в Ленинграде и на «Севмаше» было построено 7 таких лодок. Все они были выведены из состава флота также в начале 90-х годов прошлого века. Вот так, по сути, закончилась история советских скоростных подводных лодок с титановыми корпусами. Далее конструкторы пошли по пути применения других технических решений для увеличения скорости подводных лодок до 35 узлов. При этом несколько подводных лодок с корпусами из титана, построенных в советское время, по-прежнему находятся в составе ВМФ России – две лодки проекта 945 «Барракуда» (одна из них сейчас модернизируется), две лодки проекта 945А «Кондор», и, предположительно, одна лодка пр.941 «Акула» (ее прочный корпус также сделан из титановых сплавов). Но это уже другая история.

Автор: Вадим Пономарев,

Источник: «Expert Online» 16 мар 2015

Любопытный кадр из телерепортажа телеканала “НТВ” о прошедшем под председательством Президента России В.В. Путина 9 ноября 2015 года совещании по вопросам развития ОПК.

Океанская многоцелевая система “Статус-6”. Разработчик – ОАО “ЦКБ МТ “Рубин”. Назначение: “Поражение важных объектов экономики противника в районе побережья и нанесение гарантированного неприемлемого ущерба территории страны путем создания зон обширного радиоактивного заражения, непригодных для осуществления в этих зонах военной, хозяйственно-экономической и иной деятельности в течении длительного времени”

В качестве предполагаемых носителей, на фото вверху слева, изображена строящаяся ПЛА специального назначения “Белгород” проекта 09852, справа -строящаяся ПЛА специального назначения “Хабаровск” проекта 09851.

От редактора: В качестве комментария скажу, что в печать попало то, что строилось и испытывалось более 25 лет. Разговор, скорее всего, о необитаемой ПЛА с реактором 5-го поколения со сверх-критическими параметрами пара, испытанным не так давно. Именно об этой системе, формирующей принципиально новую доктрину использования ядерного оружия и велись разговоры более 30 лет.  Смотри ниже в блоге запись 77 (“Каньон”) и более раннюю запись 48 (“Феникс”) относительно перспективных реакторных установок и новых поколений АЭУ.

А вот и сам видеосюжет:

Источники:

http://bmpd.livejournal.com/1572614.html

http://lenta.ru/news/2015/11/11/oops/

http://foreignpolicy.com/2015/11/12/putins-doomsday-machine-nuclear-weapon-us-russia/

В Пентагоне рассекретили получение информации о российском проекте «Каньон», в рамках которого идут работы по созданию необитаемой подводной лодки, оснащенной ядерными боеголовками мощностью до 10 мегатонн. Американские военные заподозрили, что этот тип субмарин будет нацелен против военной инфраструктуры США.

Источники в Пентагоне, утверждающие, что имеют инсайдерскую информацию о новом российском проекте, рассказали о некоторых ключевых особенностях беспилотной субмарины. По их данным, проект «Каньон» подразумевает строительство автономных беспилотных подводных лодок, несущих ядерный боевой заряд мощностью до 10 мегатонн. Беспилотные подводные аппараты с установленными на них ядерными боевыми блоками огромной мощности можно будет удаленно использовать для уничтожения портов и других объектов военной инфраструктуры.

Теперь в потенциальной опасности находятся в том числе американские подземные объекты на побережье, где обычно базируются подводные лодки. Новое вооружение позволит нанести огромный ущерб противнику, уничтожая или повреждая объекты на большой площади. В Пентагоне опасаются, что также возрастет угроза для американских мегаполисов, которые расположены на океанском побережье.

НОВАЯ ПОДЛОДКА – ПРОЕКТ ОТДАЛЕННОГО БУДУЩЕГО

Директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов подтвердил, что в настоящее время российская промышленность ведет огромное количество проектов и один фантастичнее другого: «Вполне вероятно, разработка необитаемой подводной лодки в России также ведется наряду со многими другими перспективными проектами. Но сказать об этом наверняка нельзя, эти работы засекречены, поэтому никакой подробной информации на сей счет в открытом доступе не существует.

При этом обращает на себя внимание то, как информацию о новой российской подлодке подают американцы: их послушаешь – так это вооружение появится чуть ли не зав­тра и станет смертельной угрозой для Америки. Конечно, это сильное преувеличение, больше это похоже на попытку американского военного лобби под предлогом российской военной угрозы выбить больше денег на покупку и разработку нового вооружения. Работы по созданию принципиально новых видов и типов вооружения – это долговременный процесс: до того момента, когда появится прототип, могут пройти годы и даже десятилетия.

В любом случае реальное создание автономного необитаемого мощного подводного аппарата, способного нести на себе ядерное оружие, – это вопрос даже не завтрашнего дня. Пока непонятно, выделят ли военные для реализации этого проекта деньги. Также открытым остается вопрос, до какой стадии будет доведен этот проект: останется на уровне опытной разработки, доведут его до стадии создания опытного образца или подлодка действительно будет принята на вооружение».

Несмотря на отсутствие каких-либо подтвержденных данных о новом проекте, о нем говорят как о чем-то состоявшемся. Скорее всего, этот феномен объясняется тем, что российский ВМФ и его предшественник, флот СССР, были новаторами в сфере подводных систем и оружия, в том числе подводных лодок и торпед. И всегда были в лидерах по созданию проектов экзотического оружия.

Так или иначе, но специалисты уже строят свои предположения на тему облика этого перспективного оружия. Понятно, что недостаток информации напрямую отражается на такой аналитике, тем не менее зарубежные специалисты пытаются составить мнение о новом необычном оружии и предугадать сферы его применения.

Подводные необитаемые аппараты, существующие и создаваемые в настоящее время в различных странах мира, в значительной степени несут информационную функцию, выступают в роли подводных разведчиков и весьма ограничены по своим возможностям. По сути, сегодня впервые зашла речь об оснащении беспилотного подводного аппарата боевой частью. Скорее всего, эти аппараты будут использованы для одноразового применения.

Подобный подход с созданием аппаратов-камикадзе уже применялся ранее в области беспилотных авиационных систем. Есть предположения о технических характеристиках подлодки: новый подводный беспилотник будет иметь высокую скорость и будет способен преодолевать дальние расстояния. Звучат мнения, что на торпеду планируется поставить малогабаритный ядерный реактор, и она сможет иметь практически неограниченную дальность хода.

Вице-президент Академии геополитических проблем, доктор военных наук, капитан первого ранга запаса Константин Сивков рассказал, что сегодня действительно сложно делать предположения по поводу новой подводной лодки: «О том, что ведутся работы по созданию подобной подводной лодки, официально ничего не говорится, поэтому строить предположение, какое это будет вооружение, сегодня достаточно сложно.

Из анализа открытой информации понятно, что в разработке находится малогабаритный необитаемый подводный аппарат: беспилотник будет способен действовать на большом удалении от границ России, в зонах, контролируемых противолодочными системами США.

Возможно, это будет торпеда с ядерной энергетической установкой, ядерной боевой частью. За счет малых габаритов и отсутствия экипажа на борту удастся эффективно решать противолодочные задачи различной степени сложности. Можно однозначно сказать, что американской системе противоракетной обороны эту цель будет весьма сложно обнаружить и уничтожить, поскольку старт такой торпеды будет производиться из подводного положения, из любой точки Мирового океана».

«КАНЬОН» БУДЕТ ОХОТИТЬСЯ ЗА АВИАНОСЦАМИ

На поверхности и гипотетические недостатки нового проекта. Если торпеда будет двигаться к цели по заданной программе слишком быстро, то она будет гарантированно обнаружена системой подводного наблюдения, после чего уничтожена. При этом тихоходная торпеда, которая сможет скрытно атаковать цель, не очень актуальна в современной динамичной войне. Но рассматривается и другой вариант применения этого оружия. Есть предположения, что этот необитаемый подводный аппарат может быть использован для уничтожения американских кораблей в отдаленном районе.

Не исключено, что подводный беспилотник проектируется и создается для борьбы с ударными авианосными группами потенциального противника. Ядерная силовая установка уберет ограничение по дальности, что позволит запускать аппарат прямо с российских берегов. Очевидно, что дальнодействующие средства – это, наверное, единственный способ, который поможет российскому ВМФ вести эффективную борьбу с внушительным американским флотом.

Российские военные и ОПК пока никак не реагируют на заявления о том, что ими ведется работа над созданием необитаемой подводной лодки. По всей видимости, их цель – поддержать интригу. Так что факт создания специального носителя ядерного оружия большой мощности не подтверждается и не опровергается. Таким образом, истинная суть нынешних обсуждений, скорее всего, не откроется в обозримой перспективе. Но в любом случае только официальные сведения о новых разработках помогут выяснить, имела ли новость о создании новой субмарины под собой почву или это попытка дезинформации с той или другой стороны.

РОССИЙСКИЙ ОПК РЕАНИМИРОВАЛ СОВЕТСКИЙ ПРОЕКТ ЯДЕРНОЙ ТОРПЕДЫ

Есть предположение, что в основе проекта «Каньон» могут лежать ранние советские разработки. Известно, что вскоре после освоения ядерных технологий советские специалисты начали разработку специальной торпеды, предназначенной для атаки побережья противника. Подобный проект был разработан в самый разгар холодной войны, когда на повестке дня стояло реальное применение ядерного оружия. Было предложено в качестве «средства доставки» использовать разрабатываемые атомные подводные лодки проекта 627, оснастив каждую из них гигантской торпедой под термоядерный 100-мегатонный заряд.

Однако руководство Военно-морского флота СССР выступило против этого совершенно неизбирательного оружия. Возможно, дальше торпеда создавалась без участия флота, во всяком случае бывший начальник Главного штаба ВМФ адмирал Валентин Селиванов рассказал, что за время службы ни разу не слышал о создании подобной торпеды.

Тем не менее проектные разработки были продолжены, проект получил шифр Т-15. Предполагалось создание крупной торпеды с ядерной боевой частью большой мощности. В 1954 году был создан эскизный, а затем и технический проект. Огромная торпеда, несущая тактическое ядерное оружие, весила 40 тонн, имела длину 23,55 метра и калибр 1550 мм. Однако вскоре работы над торпедой Т-15 были прекращены.

Даже в 1950-х годах противолодочная оборона ВМС США не пропустила бы подводную лодку в 50-километровую зону вокруг своей базы. Кроме того, входы во все американские базы за много километров закрывают извилистые берега заливов, острова, мели, а также боновые заграждения, стальные сети. Такие препятствия на пути к объекту торпеде Т-15 было невозможно преодолеть.

ЯДЕРНАЯ ТОРПЕДА ДОЛЖНА БЫЛА СПРОВОЦИРОВАТЬ ЦУНАМИ

В 1961 году было предложено внести инновацию в этот план. Предполагалась, что подлодка будет производить пуск торпеды вне действия систем подводного наблюдения США. Выработав запас аккумуляторов, торпеда ляжет на грунт и будет ожидать команды на дистанционный подрыв. Разрушение береговых объектов или морских баз планировалось достигать вызванным атомным взрывом цунами. Взорванные у океанских берегов США суперторпеды должны были вызвать волны высотой 300 метров, которые просто смыли бы американские города, нанеся США невосполнимый ущерб. Этот проект также был отвергнут, и вовсе не по соображениям гуманности. Советские гидрографы провели подсчеты, что рельеф американского побережья ослабит цунами и существенного ущерба подводный атомный взрыв не принесет.

Ряд экспертов считают, что разработки безэкипажной подводной лодки в дальнейшем были продолжены в Советском Союзе и России. Называют, в частности, секретный проект по теме «Скиф» в конце 1980-х годов. Специалисты говорят, что в этом проекте были использованы технологии, отработанные при создании торпеды Т-15. Возможно, именно этот проект стал прологом для создания программы «Каньон».

Главный редактор журнала «Арсенал Отечества», полковник запаса, военный эксперт Виктор Мураховский рассказал, что Россия строит необитаемые подводные аппараты. По его утверждению, это не секрет, однако конкретные названия этих опытно-конструкторских работ, их назначение и кто ими занимается, не разглашается: «Сегодня технологии в области беспилотных аппаратов шагнули далеко вперед.

Необитаемый аппарат может работать в автономном режиме, с заранее заложенным алгоритмом выполняет задачи, кроме того, дополнительно собирает данные с помощью сенсоров и самостоятельно вносит корректировки в программу. Также беспилотным аппаратом можно управлять дистанционно, сейчас существуют средства, в частности оптиковолоконные, которые позволяют управлять таким аппаратом на расстоянии нескольких десятков километров под водой».

В США ЗАЯВЛЯЮТ, ЧТО ПРОЕКТ МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ДЕЗИНФОРМАЦИЕЙ

Отмечается, что в настоящее время и США, и Россия в рамках развития своих военных флотов усиленно разрабатывают новые беспилотные системы. Сами американские военные неоднократно заявляли, что беспилотные технологии представляют огромный интерес для военных, в том числе имеют большой потенциал на флоте. Прогнозируется, что в будущем должно появиться большое количество проектов беспилотной техники, в том числе подводных аппаратов, которые станут неотъемлемой частью флота.

Неслучайно в апреле этого года министр ВМС США Рэй Мэйбус заявил, что беспилотные системы являются одним из приоритетных направлений в развитии американских ВМС.

При этом достоверно известно, что американская оборонная промышленность пока не занимается созданием подводных систем с ядерными боевыми блоками. Но вполне вероятно, что США уже в ближайшее время ответит на гипотетический российский проект своими новыми разработками. При этом американские эксперты утверждают, что проект «Каньон» еще долгое время не будет представлять опасность для США, поскольку на завершение разработки проекта и испытания прототипов нового подводного аппарата уйдут годы, а то и десятилетия.

Американцы уверяют, что понимают: имеющиеся сведения о новом российском проекте беспилотного подводного аппарата с ядерной боевой частью могут не соответствовать действительности. Тем не менее считают, что к этим перспективным разработкам необходимо относиться максимально серьезно. Поскольку, если упустить развитие этой технологии, то в дальнейшем это может иметь серьезные последствия для обороноспособности.

СПРАВКА

Денис Федутинов, эксперт по беспилотным аппаратам, главный редактор профильного интернет-портала UAV.RU:

«Работами в области подводных необитаемых аппаратов занимаются во многих странах, имеющих собственный военно-морской флот и обладающих развитой научно-исследовательской и промышленной базой. В основном это относительно небольшие аппараты, которые главным образом имеют информационную функцию. Но в случае с гипотетической российской необитаемой подводной лодкой речь все же идет о принципиально отличной вещи – о некоем аппарате с оружием на борту. При крайне ограниченной доступной информации по данной теме можно лишь делать предположения о том, что это может быть.

Мне кажется, достаточно реалистичным выглядит предположение о том, что этот аппарат будет размещаться в заданном районе и находиться там в режиме ожидания. В части оснащения этого аппарата можно предполагать различные варианты. К примеру, на его борту может размещаться боезаряд, и аппарат фактически будет представлять собой торпеду, возможно, высокоскоростную. Существует также возможность, что этот аппарат будет нести ракету крылатую или баллистическую.

Конечно, имеется достаточный простор для развития идеи применения необитаемых аппаратов. Думаю, сбор данных будет доминировать среди прочих задач. Впрочем, оснащение подобных аппаратов оружием также представляет собой одно из перспективных направлений в эволюции беспилотных систем. Что же касается размещения ядерных боевых частей на этого рода аппаратах, то на настоящий момент это выглядит достаточно рискованно».

Автор первоисточника Александр Круглов. По материалу опубликованному на сайте “Совершенно секретно” :http://www.sovsekretno.ru/articles/id/5065/?fb_action_ids=880623565308605&fb_action_types=og.recommends&fb_ref=.VhrTuC-euGw.like

О том, какие задачи выполняют российские субмарины специального назначения

11 августа в Северодвинске состоялась церемония вывода из элkинга цеха № 15 ПЛА специального назначения БС-64 «Подмосковье». В ближайшее время субмарина будет спущена на воду. После этого лодке предстоит пройти швартовные, а затем заводские ходовые испытания.

ПЛА “Подмосковье” Вывод из эллинга (фото ЦС “Звездочка”)

Первоисточник: http://svpressa.ru/war21/article/129445/ 

Индия намерена строить атомные подлодки совместно с Россией. Индийская компания Reliance Infrastructure ищет в России партнера, чтобы создать совместное предприятие для строительства атомных подводных лодок и военных кораблей по технологии «стелс». Об этом пишет 22 мая РИА Новости со ссылкой на Индийскую газету Economic Times.

Оригинал новости здесь: http://tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/content/201505220850-a138.htm# 

Вместо предисловия от админа сайта: Судьба свела меня с Николаем Николаевичем после окончания ВУЗа. Мы уважительно называли его Кол Колычем. А однажды, я видел как ему отдавал честь контр-адмирал. Невысокому дедушке а плаще и берете. Стоящие вокруг офицеры вытягивались перед ним не по рангу, а показывая свое уважение. Через шаг слышалось: “здравия желаю товарищ капитан первого ранга”. А мы, тогда сопливые пацаны шли следом и удивлялись.

В.А. Шумаков, ветеран-подводник, ветеран подразделений особого риска, кап. 1 ранга в отставке.

Эта рассказ о кап. 1 ранга Николае Николаевиче Фёдорове, офицере Военно-морского флота СССР, оказавшемся на острие судьбоносного для страны периода перевооружения флота, ставшего подводником, а в дальнейшем принимавшего участие в подготовке экипажей новых атомоходов страны.

Пожар на К-3

Числа десятого сентября 1967 г. радио «из-за бугра» сообщило, что в Норвежском море 8 сентября всплыла «рашен субмарина», идущая в свою базу. В районе носового отсека наблюдается парение. Предполагается пожар в носовых отсеках. Субмарина с воздуха прикрыта авиацией и эскортируется сейнером и БПК. Наши СМИ молчали. Правда, об авариях, болячках и недостатках в вопросах эксплуатации своих атомных кораблей СМИ потенциальных противников тоже не очень распространялись. А этого «добра» у них тоже было достаточно. В кулуарных беседах офицеры и мичманы с тревогой обсуждали эту информацию. Ведь почти все вышли из одной бригады, одной флотилии. Лодок в то время было ещё мало, поэтому многие знали друг друга. Николай Николаевич хорошо знал командира лодки капитана 1 ранга Юрия Фёдоровича Степанова ещё со службы на ПЛА К-5 молодым лейтенантом-штурманёнком и штурмана Олега Певцова с ПЛА К-3 по совместной учёбе в УЦ Обнинска. Знал их как профессионалов и мужественных офицеров. Все ждали Приказа Главкома или Министра Обороны. Приказ МО СССР по происшествию на К-3 и по результатам вывода Государственной комиссии пришёл в конце июля. В нем отмечалось, что при возвращении ПЛА К-3 в базу после боевой службы 8 сентября 1967 г. при нахождении корабля в Норвежском море в первом отсеке возник объёмный пожар из-за разуплотнения штуцерного соединения системы гидравлики на корпусе привода аварийной захлопки цистерны главного балласта № 2. Разуплотнение произошло по причине наличия нештатной прокладки в штуцере – вместо красномедной была поставлена паронитовая прокладка. Распылённое веретённое масло под большим давлением попало на разбитый плафон освещения. Из-за лопнувшей лампы произошло короткое замыкание. Распыленное масло гидравлики воспламенилось, что привело к объёмному пожару. В результате погибло 39 человек. Действия экипажа оцениваются как грамотные и мужественные. Лодка своим ходом прибыла в базу.

Как позже стало известно, действия экипажа были действительно мужественными. Командир БЧ-3 Лев Каморкин по аварийной тревоге рванул из второго отсека в свой первый отсек, но уже ничего не смог сделать из-за объёмного пожара. Последние его слова в ЦП были: «Весь трюм в огне, всё в дыму, задыха…». Больше на связь первый отсек не выходил. Командир второго отсека Анатолий Маляр не дал возможность обезумевшим морякам прорваться в третий отсек, помог ему в третьем отсеке рулевой-вертикальщик, вставивший болт в зубчатое зацепление кремальеры переборочной двери между отсеками. Когда стуки и крики во втором отсеке прекратились, по приказанию командира корабля был открыт клинкет вытяжной вентиляции для выравнивания давления со вторым отсеком, а затем быстро закрыт, так как через открытые грибки под большим напором и гудением в штурманскую рубку и отсек хлынул черно-серый дым и хлопья. В отсеке все начали терять сознание. По приказу командира были продуты ЦГБ средней группы. Лодка начала всплывать. Не потерявшие сознание в центральном посту начали включаться в индивидуальные дыхательные аппараты ИДА-59. Боцман Михаил Луня, увидев, что командир его БЧ штурман Певцов потерял сознание, снял с себя ИДА-59 и надел на штурмана, а затем фактически вынес командира корабля в надстройку рубки.

Старшина команды гидроакустиков мичман Головатый, прежде всего, надел маски дыхательных аппаратов на своих подчинённых, а сам потерял сознание. Командир БЧ-5 Евгений Зайцев в полуобморочном состоянии руководил действиями личного состава отсека, принимая необходимые меры для исключения катастрофических последствий. Он дал команду подорвать носовую дифферентную цистерну для затопления первого отсека, чтобы избежать взрыва боезапаса (стеллажных торпед). Цистерна была подорвана, но пожар прекратился самопроизвольно после выгорании кислорода в первом и втором отсеках. Температура в первом отсеке не достигла критической величины, при которой взрывается герметичный боезапас. Это и спасло корабль от гибели.

Замполит Дмитрий Жиляев своим примером воодушевлял личный состав и убыл на ходовой мостик после доклада о том, что командир потерял сознание. Перед тем как покинуть центральный пост, ему чудом удалось связаться по телефону с пультом управления ГЭУ и передать приказание: «Командиру первого дивизиона принять командование кораблём. Спасайте центральный пост…». После этого связь прекратилась. По команде командира дивизиона Юрия Некрасова личный состав четвёртого отсека включился в ИДА-59, создал подпор воздуха в отсеке и подготовил дизель-генератор для вентилирования ЦП. По его же команде были загерметизированы кормовые отсеки. Организованная группа разведки ЦП при подпоре ВВД четвёртого отсека проникла в центральный пост, где определила отсутствие пожара и обнаружила командира БЧ-5 в полуобморочном состоянии, а также тела личного состава в бессознательном состоянии. Были запущены дизель-генераторы на вентилирование ЦП, управление вертикальным рулём переведено в девятый отсек, так как лодка совершала циркуляцию при перекладке вертикального руля в ЦП полностью на правый борт, установлены минимальные обороты линий валов 140 об/мин при последовательном соединении якорей навешанных турбогенераторов (аккумуляторная батарея не в строю).

Командиром первого дивизиона была сформирована спасательная группа, приступившая к эвакуации пострадавших из ЦП в ограждение рубки. Огромна роль врача капитана м/с Анатолия Фомина, который привёл в чувство всех поднятых наверх. Только одного матроса не удалось спасти. Позже об этой аварии штурман О. Певцов сказал: «Не мне судить о правильности действий командира ПЛ и командира БЧ-5, но то, что я видел – это отчаянная борьба сильных, волевых офицеров за плавучесть ПЛ и жизни членов экипажа. В их грамотности, компетентности я никогда не сомневался. Я могу допустить, что ошибки в руководстве борьбой за живучесть были. При такой обстановке трудно выбрать оптимальный вариант. Мне кажется, что установление оптимальности действий в такой обстановке со стороны – неблагодарное занятие». Первоначальные выводы комиссии были верные: экипаж действовал отчаянно, грамотно и мужественно. Предполагалось нескольким членам экипажа присвоить звания Героев Советского Союза, а остальных членов экипажа – живых и погибших – наградить орденами и медалями. И вдруг эта же комиссия перевернула свои выводы с ног на голову, обвинив личный состав в этом объёмном пожаре. Вроде бы, в кормовом трюме первого отсека была найдена зажигалка и окурок, которые не сгорели в этом объёмном пожаре! Из какого же тугоплавкого материала они были сделаны? Вместо того, чтобы на действиях экипажа в этой трагедии воспитывать личный состав Вооружённых сил в духе стойкости и мужества, превратили личный состав (живых и мёртвых) чуть ли не в уголовников. Военные моряки проглотили эту боль молча.

Ядерный реактор Палдийского УЦ

Жизнь же в УЦ № 93 ВМФ шла своим чередом. К концу 1967 г. установка стенда была готова к загрузке реактора ядерным топливом. В январе 1968 г. был произведён физпуск реактора. А в марте Министром Обороны СССР Федорову Н.Н. было присвоено звание инженер-капитана 1 ранга. Приближалась ответственная операция – горячий пуск АЭУ в 301-м здании. Штаты старших инженеров управления ГЭУ к концу марта полностью были заполнены. И вот в апреле 1968 г. руководство 93-го УЦ ВМФ рапортовало в ГК ВМФ об успешном завершении горячего пуска ГЭУ и выходе в ТГ режим. Это был огромный успех учёных, конструкторов, инженеров, рабочих многих предприятий страны, а также коллектива технологической зоны и, конечно, начальника этой зоны Н.Н. Фёдорова и его заместителя – начальника 301-го здания Ю.В. Михайлова, которые в тандеме успевали всё направлять и контролировать, а, самое главное, воспитать дружный коллектив, нацеленный на выполнение поставленной перед ним задачу на отлично и в срок. Руководство ВМФ СССР высоко оценило этот технический подвиг всего коллектива нового УЦ.

И опять из-за рубежа пришла печальная весть. В конце мая СМИ сообщили, что в Атлантике потеряна связь с многоцелевой атомной подводной лодкой «Скорпион» (командир – капитан-лейтенант Френсис Слэттери). Пробыв в море под водой три с половиной месяца и выполнив все предписанные ей задачи на учениях 6-го американского флота, лодка взяла курс на Норфолк, главную базу атомных подводных лодок США. Последний сеанс связи со «Скорпионом» состоялся 21 мая. Корабль находился в 400 милях к северо-западу от Азорских островов. В назначенное время корабль в базу не вернулся. В поисках исчезнувшего «Скорпиона» принимали участие около шестидесяти кораблей, три десятка самолётов и несколько подводных лодок, но поиски оказались безуспешными. Экипаж лодки состоял из 99 человек. Комиссия проверила широчайший круг возможных причин гибели «Скорпиона», начиная от пожара и заканчивая террористическим актом. Не обошлось и без дежурной версии – «рука Москвы». Но американцам было достоверно известно, что в мае 1968 г. наши надводные и подводные корабли не подходили к месту гибели «Скорпиона» ближе 400 миль. Во время войны гибель всего экипажа – это трагедия, а в мирное время – это трагедия в квадрате. Напрашивался вывод, что у подводников ВМС США явные проблемы с живучестью.

Обучение экипажей в УЦ № 93 Палдиски

На третьем участке работа кипела. С горячего пуска ГЭУ началась практическая отработка двух межпоходовых экипажей ПЛАРК 675 пр., а затем до весны 1969 г. ещё несколько межпоходовых экипажей прошли полный курс практической отработки на этом стенде. Начальники смен, старшие инженеры управления и инструкторы энергетических отсеков показали себя как настоящие руководители, профессионалы и педагоги. В стабильности работы АЭУ уже никто не сомневался, так как головная боль – радиоактивные течи парогенераторов – ушла в прошлое. После скрупулёзных исследований учёные заменили аустенитную стал трубных пучков ПГ на углеродистую, которая почти не была подвержена межкристаллитному растрескивании. А вот экипажи ПЛАРК 675 пр. на полный срок обучения не прибывавали. Дело в том, что лодки начали строить на Севмаше с 1959 г., а на ССЗ Комсомольска-на-Амуре с 1961 г. Закончилось строительство лодок этого проекта на обоих заводах в начале 1967 г. Всего было построено 29 кораблей. Два экипажа, которые начинали обучаться в УЦ Палдиски с 1965 г., после теоретической подготовки практическую подготовку провели в УЦ Обнинска на действующем там стенде. Все остальные экипажи ПЛАРК 675 пр. проходили полный курс обучения в УЦ Обнинска. Что делать с УЦ № 93 Палдиски? При посещении УЦ в г. Палдиски в 1965 г. Главком Адмирал Флота С.Г.Горшков, глядя на перспективу и залив, заявил, что он сделает из этого города второй Севастополь.

В начале весны 1969 г. просочилась информация, что 30 октября 1968 г. батискафу «Триест-П» удалось обнаружить к юго-западу от Азорских островов на глубине 3047 м обломки подводной лодки. Корпус был разломан пополам. После гибели ПЛА «Трешер» комиссия потребовала на всех строящихся ПЛ устанавливать радиобуй, автоматически всплывающий при провале лодки за предельную глубину. Но при строительстве ПЛА «Скорпион» этот буй не был установлен.

Это было время мощного противостояния в «холодной войне», особенно на море. В США с 1959 по 1967 г. были построены стратегические ПЛАРБ типа «Джорж Вашингтон», «Этан Аллен», «Лафаетт» и «Бенджамен Франклин» в количестве 41 штуки. В ходе реализации одной из крупнейших программ в истории мирового военного кораблестроения была создана морская составляющая стратегической триады Соединённых Штатов, ставшая основой ядерного могущества этой страны. Флот СССР отставал от флота США приблизительно на 7 лет. Потребовалось резкое качественное и количественное наращивание боевого потенциала стратегического ракетного подводного флота. За короткий срок с 1967 по 1972 г. на СМП Северодвинска и ССЗ Комсомольска-на-Амуре был построен 31 РПКСН 667А проекта под шифром «Навага» с 16 баллистическими ракетами на борту. В 1970 и 1971 г. заводы ежегодно сдавали флоту по 5-6 кораблей. До 1992 г. наша страна построила ещё 48 РПКСН различных модификаций и 6 ТРПКСН (тяжёлых ракетных крейсеров стратегического назначения). Уже в 1976 г. Советский Союз достиг паритета со странами НАТО по числу боеголовок баллистических ракет морского базирования. С этого момента США со скрипом приняло предложение СССР о сокращении ядерного вооружения.

Подготовку первых экипажей РПКСН начал УЦ № 16 ВМФ Обнинска, начиная с 1964 г. С подачи руководства флота Министерству обороны стало ясно, что Обнинский УЦ не справится с подготовкой такого количества экипажей, да ещё и различных типов ПЛ. В 1968 г. было принято решение передать подготовку экипажей большой серии РПКСН новому УЦ № 93 г. Палдиски. Там же необходимо построить и наземный прототип энергетических отсеков РПКСН 667Б пр. (шифр «Мурена»). Тем более, что Палдиски является одним из самых ветреных мест европейской части Советского Союза, что благоприятно сказывается на экологии военного городка из-за интенсивного рассеивания вентилированного воздуха из энергетических отсеков при работе АЭУ технологической зоны. А прототип энергетических отсеков ПЛАРК 675 пр. использовать в научных целях. Коллектив УЦ Палдиски оперативно принялся претворять это решение в жизнь.

И в это время произошло ЧП, сильно раздутое представителями КГБ. Началось вот с чего. В начале 1967 г. на службу в технологическую зону прибыли два офицера: Геннадий Гаврилов в СРБ (службу радиационной безопасности) и Алексей Косарев в группу водоподготовки. Оба были грамотными и всесторонне развитыми офицерами. Обучаясь в училищах во времена «хрущёвской оттепели», они ловили на стороне и принимали за чистую монету всю политическую информацию, особенно порочащую политику нашего государства. Не имея за плечами жизненного опыта, они посчитали себя «доками» в вопросах демократии, прав человека и свободы слова. Исподволь, в кулуарных стали подбрасывать офицерам мысли из услышанного на этих радиостанциях, выдавая их за свои. Умудренные жизненным опытом офицеры считали их «желторотиками» и просто отмахивались от них. А вот информировать командование об этом они просто органически не могли. Диссидентская деятельность Гаврилова и Косарева начала «зашкаливать». Гаврилов «самиздатом» издаёт на русском и эстонском языках свою статью «Союз борьбы за демократические права», которая появляется на страницах журнала «Шпигель». По информации нештатных сотрудников за Гавриловым и Косаревым установили наблюдение. В отпуске в Москве Косарев встречается с настоящими диссидентами – сыновьми Л. Красина и репрессированного командарма И. Якира, которые снабдили Косарева подрывной «самиздатовской» литературой. При возвращении из отпуска в Палдиски эти «опусы» у него были изъяты представителями КГБ.

Под руководством КГБ ЭССР представители КГБ Палдиски решили устроить показательную порку и назначить «стрелочников». Гаврилова определили 7 лет тюрьмы, Косырева в «места, не столь отдалённые» на 3 года, НачПО УЦ Волошина с понижением на Дальний Восток, замполит 3 участка Емельянов уволился по выслуге лет. А что же делать с непосредственными начальниками этих «желторотых диссидентов» Фёдоровым и Михайловым? И тут подвернулся счастливый случай. В это время была найдена кандидатура на должность начальника УЦ ВМФ – подводник, участник войны, командующий Краснознамённой эскадры подводных лодок КТОФ контр-адмирал Рулюк Анатолий Антонович. По предложению Главкома ВМФ было принято Правительственное решение от 28 мая 1969 г. о создании нового УЦ № 270 ВМФ (в/ч 87286) по подготовке экипажей на новейшие ПЛА 705 пр., которые должны были строиться большой серией (12 кораблей) в Ленинграде и Северодвинске. Создание Центра предполагалось в Ленинградской области. С подачи А.П. Александрова начальником этого УЦ был назначен капитан 1 ранга Кудрявцев В. Ф.

Участие в уникальном проекте

Кудрявцев В.Ф. не забывал своих «проштрафившихся» офицеров – Фёдорова Н.Н. и Михайлова Ю.В. Он ненавязчиво пытался убедить представителей «тайного ордена», что терять таких офицеров-руководителей с государственной точки зрения нецелесообразно. Наказать их конечно надо, но с умом. «Я их знаю ещё со строительства первых ПЛА и готов взять к себе в учебный центр на должность ниже – Фёдорова начальником цикла (кафедры). А Михайлова старшим преподавателем цикла». И убедил! Одним словом, спас их от расправы и «показательной порки». В начале 1970 г. их прекратили вызывать к следователям, а новый начальник УЦ № 93 зачитал им приказ Главкома о переводе на соответствующие должности в УЦ № 270 ВМФ СССР. На аудиенции у Кудрявцева В.Ф. их спаситель с напускной строгостью заявил: «Итак, уголовнички, всё, что с вами было, растереть и забыть, и с остервенением, как вы это умеете делать, взяться за изучение подводной субмарины XXI в. Уверяю вас, что вы будете приятно удивлены при знакомстве с этим кораблём. А перспективы роста, я так думаю, со временем появятся».

Углубившись в изучение нового корабля, они действительно влюбились в него. У каждого теперь было своё поле деятельности. Фёдоров, начальник цикла № 6 (цикл практической подготовки), занимался практической подготовкой офицеров 1-го дивизиона БЧ-5 по управлению ГЭУ в нормальных и аварийных условиях и использованию средств движения корабля. Михайлов – старший преподаватель цикла № 2, занимался теоретической подготовкой и управлением ядерной ППУ (паропроизводящей установкой) и ПТУ (паротурбинной установкой) офицеров 1-го дивизиона БЧ-5 в нормальных и аварийных условиях.

А многоцелевая ПЛА 705 пр. (шифр «Альфа») был действительно уникальным кораблем. Для него создавались новые боевые и технические средства на основе последних достижений науки и техники, с существенно улучшенными массогабаритными характеристиками. Лёгкий и прочный корпуса лодки были выполнены из титанового сплава. По всей длине лёгкого корпуса лодка представляла собой тело вращения. Архитектура ограждение рубки лимузинного типа имела обводы, плавно сопрягавшиеся с обводами корабля. Лодка (впервые в мире) была оснащена всплывающей спасательной рубкой (камерой), предназначенной для спасения одновременно всего экипажа при всплытии с глубины, вплоть до предельной, при больших величинах крена и дифферента. Рабочая глубина погружения лодки составляла 350 м, предельная – 400 м. Прочный корпус разделён на 6 отсеков. На корабле имелась одна ГЭУ, в состав которой входили: реактор с жидкометаллическим теплоносителем (ЖМТ), турбина, редуктор и одна линия вала с гребным винтом. Электродвижение осуществлялось с помощью двух электродвигателей, расположенных в герметических гондолах кормовых горизонтальных стабилизаторов. На корабле применялся трёхфазный ток 380 В, 400 Гц, что значительно уменьшало вес и габариты электродвигателей. Применение титанового корпуса корабля, мощного реактора с ЖМТ и трёхфазного тока значительно уменьшили водоизмещение лодки. Расчёты показали, что подводная лодка будет иметь максимальную скорость свыше 40 узлов. А набор скорости до максимальной и маневренность подводного корабля сродни воздушным истребителям.

Эти ПЛА предназначались для уничтожения подводных лодок противника при выходе их из баз, на переходе морем, а также на позициях предполагаемого использования оружия против береговых объектов. Они могли привлекаться для борьбы с надводными кораблями и транспортами во всех районах Мирового океана. Новый корабль, своеобразный «подводный истребитель-перехватчик», был способен в предельно короткое время выйти в заданную точку океана для атаки противника. При своевременном обнаружении неприятельской торпедной атаки лодка должна была уходить от торпед, предварительно произведя залп из своих торпедных аппаратов. Высокие скоростные и маневренные характеристики этих лодок позволили в дальнейшем отработать эффективные маневры уклонения от торпед противника с последующей контратакой.

Сторонниками строительства этих лодок стали министр судпрома Б.Е. Бутома и Главком ВМФ С.Г. Горшков. Работу по 705-му проекту возглавил главный конструктор М.Г. Русанов (в 1977 г. его сменил В.А. Ромин). Общее руководство программой возложили на А.П. Александрова. По словам Д.Ф.Устинова, курировавшего оборонную промышленность, реализация ПЛА проекта 705 стало общенациональной задачей. К участию в программе привлекли мощные научные силы, в частности, академиков В.А. Трапезникова и А.Г. Иосифьяна.

Управление подводной лодкой, её боевыми и техническими средствами осуществлялось из ГКП центрального поста, расположенного в 3 отсеке. Комплексная автоматизация обеспечивала решение задач применения оружия, сбора и обработки тактической информации, боевого маневрирования, воспроизведения внешней обстановки, кораблевождения, автоматического и дистанционного управления техническими средствами и движением.

Предполагалось строительство большой серии данных кораблей с несколькими модификациями и создание береговых технических экипажей с расширенной базовой инфраструктурой для обслуживания и ремонта пришедших с моря кораблей. Экипаж корабля состоял первоначально из 16 человек, потом был увеличен до 29 человек, а затем до 30 человек (26 офицеров и 4 мичмана). Несение постоянных вахт у отдельных механизмов и устройств не предусматривалось. По боевой готовности № 2 производился лишь периодический обход необслуживаемых отсеков вахтенными. Обычная смена на корабле состояла из 8 членов экипажа.

Командиром первой ПЛА 705 проекта К-64 был полный тёзка великого русского поэта капитан 1 ранга Александр Сергеевич Пушкин. Конструкторы этих субмарин перешагнули из 1960-х гг. в ХХI век. Какой опытный подводник мог не влюбиться в эти корабли! Весь коллектив вновь организованного центра бесповоротно влюбились в них.

Для Н.Н. Фёдорова опять началось знакомство с неизведанным и огромная ответственная работа по подготовке к принятию экипажей многоцелевых ПЛА 705 проекта, пребывающих уже летом на учёбу, обобщение опыта обучения слушателей в УЦ № 16 и УЦ № 93, написание конспектов по программам, создание демонстрационных материалов. Большим подспорьем были глубокие теоретические знания и практический опыт плавания на ПЛА первого и второго поколения преподавательского и инструкторского состава. Школа подготовки подводников-первопроходцев группой учёных под руководством А.П. Александрова дала отличные плоды. Н.Н. Федоров был из этой когорты первопроходцев.

Подготовка началась с экипажа второй ПЛА К-123, строящейся на СМП Северодвинска, и технического берегового экипажа. Фактически слушатели экипажей и преподавательский состав обучались совместно. Строительство первой опытной ПЛА К-64 было начато 2 июня 1968 г. в эллинге “Ново-Адмиралтейского завода”, который после присоединения в 1972 г. Адмиралтейского завода образовал Ленинградское адмиралтейское объединение (ЛАО). Экипаж в это время обучался в Обнинском УЦ № 16 ВМФ СССР.

Трагедия в Бискайском заливе

В круговерти изучения новой техники и подготовки экипажей, как гром среди ясного неба, 12 апреля свалилась на голову трагическая новость – гибель в Бискайском заливе ПЛА К-8. С секретным Приказом МО СССР по данным государственной комиссии офицеров и мичманов ознакомили в конце апреля. В нём говорилось, что при возвращении в базу в Бискайском заливе у берегов Испании 8 апреля на ПЛА К-8 произошёл пожар почти одновременно в третьем (центральном) и седьмом (электротехническом) отсеках. Предположительная причина пожара – короткое замыкание силовой электросети. Лодка всплыла. Потеряны были ход и связь.

В течение трёх суток личный состав мужественно боролся за живучесть корабля, но сильный пожар в кормовых отсеках подавить не удавалось. 12 апреля по причине нарушения продольной остойчивости из-за поступления забортной воды через выгоревшие сальники прочного корпуса ПЛА К-8 утонула. Погибло 52 члена экипажа вместе с командиром корабля. Позже от участников этой трагедии подводники узнали, как развивались события на лодке. При возникновении пожара в третьем и седьмом отсеках по приказанию командира корабля лодка всплыла. Из центрального поста вывели личный состав во второй и первый отсеки, входной люк третьего отсека задраили, а руководство борьбой за живучесть перевели в первый отсек. Командир корабля Всеволод Бессонов и командир БЧ-5 Валентин Пашин находились в рубке. С подошедшего болгарского судна «Авиор» через командующего ВМФ Болгарии передали в Москву шифровку о пожаре. Отравленный личный состав лодки переправили на судно. На помощь шли суда морского флота СССР: «Саша Ковалёв», «Комсомолец Литвы», «Касимов», «Харитон Лаптев», крейсер «Мурманск» с адмиралом С.М.Лобовым, плавбаза «Волга» с резервным экипажем и спасательными средствами. Капитаны первых подошедших судов вместе с командиром ПЛА Бессоновым В.Б. 11 апреля решили буксировать лодку, но поднявшийся шторм силой 7 баллов рвал толстые капроновые буксировочные концы как нитки. Угрожающе увеличивался дифферент на корму. Решили дождаться следующего дня, чтобы ещё раз попытаться завести буксировочные концы на лодку. Погибших на корабле было уже 30 человек. Командиром, замполитом и старшим на борту капитаном 1 ранга Каширским В.А. было принято решение оставить на борту 21 члена экипажа, остальной личный состав переправить на судно «Касимов», куда ранее был переведён личный состав лодки с болгарского судна «Авиор». Остаться на лодке просились замполит Анисимов и командир БЧ-5 Пашин, но командир отказал им, заявив механику, что он понадобится только завтра. Категорически отказался покидать корабль старпом Ткачёв В.А. Связь с Москвой через радиорубку судна «Касимов» осуществлял Каширский.

По приказанию Каширского Пашин составил письменную записку, в которой подробно указал развитие аварии, борьбу за живучесть личного состава, быстрое нарастание дифферента на корму из-за заполняющихся кормовых отсеков через выгоревшие сальники, опасность опрокидывания корабля из-за резкого уменьшения продольной остойчивости, о неоднократных докладах об этом командиру, который упорно не желал прислушиваться к доводам и расчётам механика. На отчаянное попытка убедить командира в необходимости всему личному составу покинуть корабль, а лодку затопить, командир заявил, чтобы механик не нагонял паники, что есть ещё воздух, которым можно продувать кормовые цистерны главного балласта. При этом он не обращал внимания на напоминание механика, что ВВД осталось мало, пополнять баллоны ВВД нечем, так как невозможно запустить компрессоры из-за отсутствия электропитания на корабле, а положительная плавучесть корабля резко уменьшается. К записке он приложил расчёт продольной остойчивости и остатка запаса положительной плавучести на момент покидания корабля частью экипажа. Эту записку Каширский приказал отдать помощнику командира Олегу Фалееву, который должен был передать её командованию. Вскоре выводы механика Пашина подтвердились – в седьмом часу утра 12 апреля лодка затонула, унеся в глубину ещё 22 жизни. Корабль лёг на грунт Бискайского залива на глубине порядка 4500 м. Атомная лодка К-8 стала могилой для 52 моряков-подводников. Вечная им память!

Анализируя состояние корабля, Федоров не мог понять, зачем в последний момент командир оставил такое количество личного состава на корабле. Средства борьбы за живучесть были исчерпаны полностью, а для заводки буксировочных концов достаточно в три-четыре раза меньше народу. По-видимому, командир попал в ступор и, вопреки очевидному приближения катастрофы, свято верил, что корабль не может утонуть. Ему ну очень хотелось в это верить! Почему ни Каширский, ни Ткачёв не поддержали Пашина, а Каширский, как старший на борту, не принял командование на себя? Ведь командир Бессонов шёл в самостоятельный поход впервые. В тот трагический момент В. Бессонов просто не мог представить, как отдать команду на затопление корабля да ещё и с ядерным оружием на борту. Этот психологический барьер он не смог преодолеть. И поэтому решил поступить в старых традициях капитанов – остаться с кораблём до конца.

С негодованием отнеслись офицеры-подводники к командованию канадского транспорта «Clyv de ore», увидевшего три красные ракеты – сигнал SOS от всплывшей почти рядом с транспортом ПЛА К-8. Вместо помощи транспорт обошёл вокруг лодки и удалился. Через короткий промежуток времени появились патрульные самолёты НАТО. Это и была «посильная помощь» командования транспорта.

До глубины души потрясло с каким мужеством, отвагой, самопожертвованием боролись за живучесть корабля и «за други своя» личный состав экипажа и особенно офицеры. На пульте ГЭУ Александр Чудинов, Алексей Поликарпов, Геннадий Чугунов под руководством командира дивизиона движения Валентина Хаславского заглушили оба реактора и оперативно вывели паротурбинные и паропроизводящие установки, понимая, что им из пульта ГЭУ не выйти – вокруг бушевало пламя. После успешно проведенной в кают-компании врачом Арсением Соловьём операции по удалению аппендицита у мичмана Ильченко, он был перенесён в лазарет восьмого отсека. После возникновения пожара в седьмом отсеке стал резко ухудшаться газовый состав воздуха в восьмом. В отсеке не хватало ИДА (индивидуальных дыхательных аппаратов). Верный клятве Гиппократа, А. Соловей надел на мичмана свой ИДА. Сколько мужества нужно иметь, чтобы подарить прооперированному им мичману свою жизнь!

В августе на сборе офицеров и мичманов Учебного Центра было объявлено, что Государственная комиссия признала действия экипажа и командования корабля по борьбе за живучесть мужественными и профессиональными. Живых и погибших членов экипажа наградили боевыми орденами и медалями, а капитану 2 ранга Бессонову В.Б. было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. В средствах массовой информации о гибели атомной подводной лодки и героизме экипажа не прозвучало ни звука.

Учебный Центр в Сосновом Бору

Окончательно было решено, что УЦ № 270 ВМФ СССР будет базироваться в городе Сосновый Бор, Ленинградской области. Начиная с 1970 г., в городе начали строить общежитие и столовую для обучающихся экипажей, жилой дом для преподавательского и инструкторского составов. Рядом с общежитием было обозначено «пятно» для строительства основного здания центра с помещения для руководства и дежурной службы, кабинеты циклов, аудитории, лаборатории, тренажёры, помещение для ЭВМ, конференц-зал. Рядом с основным должно было быть построено здание для комплексного электронного тренажёра ПЛА 705 проекта. Его предполагалось соединить с основным зданием закрытым переходом.

Базирование Центра в Сосновом Бору было выбрано по веской причине. Здесь был расположен Научно-исследовательский технологический институт по атомной энергии (НИТИ). Коллектив института в 1968 г. создал первый локальный тренажёр («ДИАНА-550») для ЯЭУ подводной лодки с жидкометаллическим теплоносителем. Тогда же начался монтаж действующего стенда КМ-1 (аналог энергетических отсеков подводной лодки 705 пр.). Значит здесь можно готовить экипажи подводных лодок с ЖМТ-реактором.

В начале 1971 г. руководство, преподавательский и инструкторский составы Центра переехали в бригаду вновь строящихся и ремонтирующихся кораблей Ленинграда. Во второй половине 1971 г. были сданы пятиэтажное общежитие и девятиэтажное жилое здание на улице «Солнечная». Город строился ударными темпами. В части помещений общежития размещались кабинеты циклов и аудитории для занятий, изготовливались наглядные пособия и чертежи по различным темам. Учебный процесс шёл своим чередом. Налаживались деловые отношения с НИТИ, с руководством ЛАО, НПО «Аврора» и ЦКБ «Малахит», а также с северодвинским СМП.

На плечах Н.Н. Федорова лежала большая ответственность за качественную подготовку слушателей по вопросам эксплуатации ГЭУ в нормальных и аварийных условиях и использованию средств движения корабля. Преподавательский состав был опытный и инициативный. Они могли всё: создавать учебные пособия, демонстрационные чертежи, курсы лекций для различных групп экипажа, принимали активное участие в создании руководящих документов и инструкций по эксплуатации технических средств корабля. Это была команда единомышленников: офицеры-преподаватели Кузнецов Ю.А., Москвин В.И., Полубояринов В.А., Пронькин А.Е., Проскурнин В.Г., Полетаев С.М. и Северцев Е.Н. В дальнейшем в этот коллектив влились Кроль В.М., Волков А.Н., Карюк Б.К., Перов Н.К. и Попков Г.Н.

В 1972 г. была сдана столовая личного состава и заканчивался нулевой цикл строительства основного здания Центра и здания комплексного электронного тренажёра ПЛА «Маяк» («Ритм-200»). В конце первого квартала 1972 г. пришла ошеломляющая новость. При подготовке к выходу в море экспериментальной ПЛА 705 пр. К-64 для отработки курсовой задачи № 2 начался процесс затвердевания теплоносителя первого контура. Все меры по предотвращению аварии оказались безрезультатными. Теплоноситель полностью застыл, реактор пришлось заглушить. Лодку уже со спуска на воду начали преследовать неудачи. На К-64 была установлена ЯЭУ с ЖМР ОК-550 горьковского ОКБМ (главный конструктор И.И. Африкантов) – блочная, с разветвлёнными коммуникациями первого контура с тремя паропроводами и тремя циркуляционными насосами. Во время швартовных испытаний из строя вышла одна из автономных петель первого контура. В начальный период эксплуатации лодки вышла из строя вторая петля. Было выявлено растрескивание сварного титанового корпуса. Затвердевание сплава-теплоносителя произошло из-за глубокого его окисления. В конечном итоге вышла из строя и третья петля. А это смерть реактора. Долго решали, что делать с лодкой. 19 августа 1974 г. К-64 была выведена из боевого состава ВМФ и разрезана на две части. Носовую часть переправили в Ленинград, кормовую оставили в Северодвинске. Злые языки шутили: «К-64 самая длинная лодка Советского Союза – нос в Питере, а корма в Северодвинске».

Над 705 проектом уже в 1972 г. нависла угроза закрытия. На уровне Правительства было решено приостановить дальнейшие работы по уже заложенным лодкам этого проекта. Но академик А.И. Лейпунский на заседании Правительства отстоял проект уникальных лодок, заявив, что трагедия ЯЭУ с ЖМТ-реактором – печальная дань освоения новейшей энергетики. Необходимо оставить эти установки на лодках, строящихся на ЛАО, а на ПЛА, строящихся в Северодвинске, применять ЯЭУ с реактором БМ-40/А (блочная, двухсекционная с двумя паропроводами и двумя циркуляционными насосами). Его поддержали Главком ВМФ С.Г. Горшков и академик А.П. Александров.

ЯЭУ с реактором БМ-40/А проектировалась в ОКБ «Гидропресс» под руководством главного конструктора В.В. Стекольникова. Но так как производство реакторов БМ-40/А необходимо было начинать с самого начала в отличие от налаженного производства реакторов ОК-550, строительство лодок на СМП задержалось на два года по сравнению с ЛАО. Спуск на воду головной ПЛА К-123, заложенной на СМП в декабре 1967 г., состоялся только в апреле 1976 г. Проекты лодок, строящихся на СМП, теперь обозначались как 705К. Со временем количество лодок в серии сократили до семи, а затем и до шести.

Корректировка задач

Подготовка экипажей ПЛА пр. 705 и 705К продолжалась, но нагрузка на преподавателей сократилась. Чтобы загрузить Центр из БП ВМФ СССР почти одновременно пришли приказы, в которых УЦ № 270 предписывалось обучать экипажи многоцелевых ПЛА пр. 671РТМ (шифр «Щука») и экипажи ТАРКР (надводных тяжёлых атомных ракетных крейсеров) пр. 1144 (шифр «Орлан»). Надводный флот ВМФ СССР на порядок отставал от флотов бывших союзников, превратившихся в потенциальных врагов. Финансов хватало только на строительство подводных лодок. И вот теперь появились средства для строительства унифицированных надводных кораблей-рейдеров, оснащённых новейшим вооружением и корабельным оружием. Эти корабли были нужны для ведения борьбы с подводными, надводными и воздушными целями противника в удалённых районах мирового океана в составе корабельной группировки и автономно. ТАРКР пр. 1144 решал эти задачи. Одной загрузки топлива в ядерные реакторы ГЭУ ТАРКР хватало на 10 лет. Всего по программе предполагалось построить 5 единиц таких кораблей: «Киров», «Фрунзе», «Калинин», «Куйбышев» (затем переименовали в «Юрий Андропов») и «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов».

В конце 1970-х гг., Центр должен был начать подготовку экипажей многоцелевых ПЛА пр. 945 (шифр «Барракуда») и 945А (шифр «Кондор», малой серии), а также пр.971 (шифр «Щука-Б», большой серии) и уникальной глубоководной многоцелевой ПЛА пр. 685 (шифр «Плавник»). Эти проекты относились к лодкам уже 3-го поколения. В конце 1960 гг. для них в НИКИЭТ были спроектированы надёжнейшие реакторы ОК-650 различных модификаций мощностью от 180 до 190 МВт. С 1968 г. в НИТИ силами завода «Красное Сормово» начали, а с 1972 г. силами ЛАО продолжили монтаж берегового прототипа энергетических отсеков ПЛА 971 пр. (стенд КВ-1). Строительство этой установки было закончено25 декабря 1975 г., а окончательная сдача в эксплуатацию из-за массы неисправностей в ходе горячих испытаний произошла 24 декабря 1976 г. Монтаж системы автоматического управления ГЭУ проводили представители НПО «Аврора».

ПЛА 3-го поколения

Что представляли собой новые лодки 3-го поколения и для чего они были нужны? В эти годы резко расширялись боевые возможности американского флота, в первую очередь, его подводной составляющей, а это потребовало резкого увеличения противолодочного потенциала советского ВМФ. Уже в 1973 г. в СССР в рамках комплексной программы «Аргус» была разработана концепция противолодочной обороны страны. По этой программе учёными и конструкторами были созданы многоцелевые ПЛА 945 и 971 проектов. Чуть ранее старта этой программы, с учётом противолодочной обороны в качестве эксперимента была сконструирована глубоководная боевая ПЛА 685 проекта. В отличие от лодок предыдущих поколений, новые лодки отличались большей надёжностью и имели новейшие вооружение и мощное ударное оружие. Титановая конструкция лодок 945 проекта позволяла резко уменьшить магнитное поле корабля, а значит уменьшить шумность. Однако использование титана, несмотря на его прочность и лёгкость, вело к существенному росту стоимости ПЛА. По финансовым технологическим причинам количество строящихся лодок было ограничено. В отличие от ПЛА 945 проекта прочные корпуса лодок пр. 971 изготавливались из стали, поэтому были более дёшевыми. Они начали строиться большой серией на двух заводах: с 1980 г. на ССЗ г. Комсомольска-на-Амуре, с 1986 г. – на СМП в Северодвинске. Лодки 971 проекта были примерно в пять раз менее шумными по сравнению с самыми совершенными лодками 2-го поколения. По уровню скрытности новые атомоходы превзошли лучший американский аналог – многоцелевую ПЛА 3-го поколения типа «Лос-Анжелес».

А ПЛА 685 проекта была вообще уникальной. Если у лодок пр. 945 и 971 предельная глубина погружения была уже внушительной – 550-600 м, то у лодки 685 проекта предельная глубина погружения была просто удивительной – 1250 м. Она создавалась как полноценный боевой корабль, способный решать широкий круг задач: поиск, обнаружение, длительное слежение и уничтожение ПЛА, борьба с авианосными соединениями, крупными надводными кораблями и транспортами противника. Её прочный и лёгкий корпуса были из титановых сплавов. Всплывающая камера а автономной системой энергоснабжения была способна вместить весь экипаж и обеспечить его спасение с глубин до 1500 м. После ввода в строй эта ПЛА (бортовой номер К-278, с октября 1988 г. с персональным именем «Комсомолец») в течение нескольких лет находилась в опытной эксплуатации. Во время испытаний было проведено погружение на глубину 1020 м с проверкой возможности стрельбы из торпедных аппаратов. Корабль привлекался к участию в учениях флота. Уже на глубине порядка 1000 м лодка практически не обнаруживалась гидроакустиками и другими средствами обнаружения потенциального противника и являлась практически неуязвимой для его оружия.

Руководство и офицеры-преподаватели Центра гордились, что им доверили подготовку экипажей таких удивительных новейших кораблей Советского Союза. В то же время у преподавательского состава голова шла кругом. Все эти корабли проектировались в разных КБ, имели различные оружие и технические средства, разные алгоритмы их обслуживания. Опять потребовались командировки в КБ, на заводы, НПО и НИИ, изготовление демонстрационных чертежей, написание курсов лекций и компоновка планов подготовки различных групп слушателей. Опять преподаватели готовили своих слушателей, одновременно обучаясь с ними. Для такого объёма работы требовалось увеличение количества преподавателей. Нагрузка на каждого на грани человеческой возможности. Офицеры цикла не роптали, но чувствовалось, что они очень устают. Это Н.Н. Федоров чувствовал и по себе.

С конца 1973 г. стали появляться слабость и головокружение, изредка появлялась боль в сердце. В начале 1976 г. закончилось строительство двух ангаров для заказанного оборудования. В этом же году с подачи Обнинского УЦ № 16 произошла реорганизация во всех учебных центров ВМФ. В их УЦ появились командное и механическое направления, увеличилось количество циклов. Как и обещал в 1970 г. начальник Центра В.Ф. Кудрявцев, для «уголовничков» забрезжила перспектива роста. Н.Н. Фёдорова Приказом ГК ВМФ СССР в декабре назначили на должность начальника отдела вооружения и техники – главного инженера Центра, Ю.В. Михайлова тем же приказом назначили начальником цикла № 9 (цикла обучения офицерского и старшинского состава 1-го дивизиона БЧ-5 по эксплуатации ППУ и ПТУ ГЭУ и офицерского состава по ядерной физике реактора).

Сдав дела и обязанности начальнику цикла № 8 (цикл БЧ-5 по эксплуатации, управлению и борьбе за живучесть подводной лодки) достойному преемнику капитану второго ранга-инженеру Полетаеву С.М., Николай Николаевич перебрался в кабинет главного инженера. Начальник УЦ В.Ф.Кудрявцев при докладе о принятии дел сказал новоиспеченному главному инженеру: «Ну вот, Николай, хоть и с опозданием, но справедливость восторжествовала. Теперь от тебя требуется результативная работа, такая чтобы все планы Центра, выполнялись качественно и вовремя, и чтобы на всё это хватало денег. – Постараюсь. – Не ответ! – Сделаю! – Вот это ответ».

А забот действительно море-океан. Необходимо достраивать здания Центра, компрессорную станцию, электрощитовую подстанцию, контролировать расход воды и электроэнергии, компоновать и корректировать в зависимости от изменяющихся ситуаций планы развития Центра. А в планы циклов входили поставки различного оборудования, материалов, электронной аппаратуры для тренажёров. Без делового контакта с руководством заводов, НИИ и подрядчиками не обойтись. На всё необходимы деньги, и не малые. А для этого требуется тесный контакт с 16-ю управлениями ВМФ, и, самое главное, с финансовыми органами флота.

У Н.Н.Федорова на этот счёт был большой опыт строительства наземных стендов в Обнинске и в Палдиски. За счёт коммуникабельности Николая Николаевича дружеские и деловые связи сохранились. Несмотря на сверхчеловеческие трудности в подразделениях Центра царила обстановка доброжелательности и созидания.

Почти весь 1976 год проводилась теоретическая подготовка экипажа первого тяжёлого атомного ракетного крейсера (ТАРКР) «Киров» пр. 1144.1, спроектированного Северным ПКБ «Айсберг» и строящегося на Балтийском ССЗ. С начала 1977 г. продолжилось обучение экипажа ТАРКР «Киров» на Балтийском заводе и практическая отработка для слушателей БЧ-5 экипажа на электронном тренажёре атомного ледокола в ВМУ им. С.О. Макарова под руководством начальника цикла № 9 Михайлова Ю.В. В ноябре-декабре экипаж прошел уникальную практику на атомном ледоколе «Сибирь», проходившем государственные ходовые испытания в Баренцевом и Карском морях под руководством ст. преподавателя УЦ Кузьмина М.А.

Полным ходом шёл монтаж оборудования комплексного электронного тренажёра «Маяк» (ПЛА 705К пр). Кроме теоретического курса экипажи ПЛА пр. 705 и 705К проходили практическую отработку в НИТИ на тренажёре «Диана-705», знакомились со строящимся там наземным стендом КМ-1. На ЛАО экипажи знакомились со строящейся там ПЛА пр.705, принимали активное участие в монтаже тренажёра «Маяк» УЦ. Все задействованные организации шли навстречу УЦ в деле подготовки экипажей новейших кораблей. Для жёсткого контроля поставок не хватало рук. В начале 1978 г. для оперативного руководства строительством тренажёра «Маяк», были созданы три подразделения – учебно-тренировочные комплексы (УТК) № 1, 2 и 3. Все УТК подчинялись главному инженеру Фёдорову Н.Н.

В этом же году началась подготовка экипажа головной многоцелевой ПЛА третьего поколения с титановым корпусом пр. 945 К-239 «Карп» (шифр «Барракуда»). Этот экипаж проучился в УЦ до 1980 г. включительно, пройдя теоретическую подготовку в УЦ и в ЦКБ «Лазурит» г. Горький, там же на ССЗ «Красное Сормово» познакомился со строящимся кораблём. Личный состав БЧ-5 и командование дополнительно проходили практическую подготовку в НИТИ по управлению ГЭУ на наземном стенде КВ-1, построенном для отработки личного состава БЧ-5 экипажей ПЛА пр. 971. В 1981-1982 гг. экипаж периодически проходил в УЦ межпоходовую подготовку, а личный состав БЧ-5 – практическую отработку на наземном стенде КВ-1 в НИТИ.

В конце 1978 г. благодаря деловым качествам руководителя УТК-2 Попкова Г.Н. был сдан в эксплуатацию энергетический электронный тренажёр «Маяк-Э», что дало возможность проходить практическую отработку офицерскому составу БЧ-5 экипажей ПЛА пр. 705 и 705К.

В начале 1979 г. было принято решение, что с 1980 г. в УЦ будут обучаться экипажи многоцелевых ПЛА второго поколения пр. 671РТМ. По инициативе начальника и преподавателей цикла № 9 в УЦ начали строить электронный тренажёр по управлению ГЭУ пр. 671РТМ («Сопка»). Это стало возможным после того, как главный инженер Фёдоров Н.Н. и начальник цикла № 9 Михайлов Ю.В. наладили тесный контакт с руководством ВВМИОЛУ им. Ф.Э. Дзержинского. Электронное оборудование уже не нужного училищу тренажёра ГЭУ ПЛА 1-го поколения «Дзержинец» было передано УЦ № 270 как ЗИП. Тренажёр «Сопка» был построен и сдан в эксплуатацию в рекордно короткий срок. На первых порах он был очень неустойчив в работе, но мозговым штурмом добились успехов в вопросе его устойчивости.

С начала 1980 г. в УЦ началась подготовка двух экипажей ПЛА пр. 671РТМ, последнего экипажа ПЛА пр. 705К, строящейся на СМП, и экипажа второго надводного корабля ТАРКР «Фрунзе». Продолжилась подготовка экипажа последней ПЛА пр. 705, строящейся на ЛАО. Практическая отработка экипажей пр. 671 проходила на тренажёре УЦ № 16 Обнинска при методическом руководстве Михайлова Ю.В. После известия о том, что УЦ № 270 больше не будет заниматься подготовкой экипажей ПЛА пр. 671РТМ, тренажёр «Сопка» был демонтирован.

В середине 1980 г. в УЦ прибыл экипаж глубоководной многоцелевой ПЛА пр. 685 К-278. К этому времени преподаватели практически всех циклов побывали на СМП, в ЦКБ «Рубин», НИИ и заводах, изготовили чертежи и схемы оборудования, написали конспекты лекций, составили планы занятий, утвердили программы подготовки экипажа сроком почти на три года. Одним словом, встретили экипаж во всеоружии.

К концу 1980 г. был сдан в эксплуатацию тактический электронный тренажёр «Маяк-Т» и камера-отсек комплексного электронного тренажёра «Маяк». Остались некоторые вопросы по оборудованию вспомогательных систем камеры-отсека и самый главный – приобретение корабельного компрессора ПЛА пр. 705. И этот вопрос Фёдорову Н.Н. удалось решить. Через начальника военной приёмки (ВП) Ленинградской области Попков Г.Н. приобрёл в НПО «Компрессор» бывший в эксплуатации агрегат с запасными частями для ремонта. На одесском предприятие «Холод-машина» заменили бракованные детали агрегата, произвели полную сборку, и после пробного пуска и регулировки уже в начале 1982 г. сдали агрегат заказчику. Таким образом, тренажёрный комплекс «Маяк» был полностью укомплектован.

Строевой смотр УЦ. Перед строем – Н.Н. Федоров

В первой половине 1981 г. Учебный центр праздновал победу по случаю подписания акта приёмки в эксплуатацию учебно-административного центра. Виновником торжества, конечно, был главный инженер Центра Н.Н. Фёдоров, затративший много сил и энергии, курируя это строительство. Титанические усилия ежегодно приходилось прилагать для обеспечения финансирования этого строительства. Огромную помощь в этом оказывал начальник УЦ Кудрявцев В.Ф. Здание получилось монументальным, с красивым парадным входом. После присвоения в 1979 г. звания контр-адмирала Кудрявцев В.Ф. был назначен начальником ВВМИОЛУ им. Ф.Э. Дзержинского. Николай Николаевич с этой же победой поздравил и Виктора Фёдоровича. На посту начальника УЦ его сменил бывший флагмех 3 флотилии РПКСН контр-адмирал Зенкевич Эрлен Фомич. Последние полтора года строительства здания он во многом помог Фёдорову Н.Н. в решении финансовых вопросов.

Ещё в конце 1980 г. руководством ВМФ было принято решение построить в этом здании комплексный электронный тренажёр для отработки экипажей ПЛА пр. 971 «Диана-Барс», в состав которого входили 4 комплексных тренажёра с местными постами. Программное обеспечение всех комплексов предполагалось осуществлять одной ЭВМ второго поколения БЭСМ-6 и тремя ЭВМ СМ-2. Все ЭВМ объединялись в локальную вычислительную сеть с помощью диалоговой коммуникационной системы, созданной на базе ЭВМ «Электроника-60». Эта коммуникационная система должна была обеспечивать для всего комплекса режим реального времени, а также замедленный и ускоренный масштабы времени. Управление работой комплекса осуществлялось с двух пультов руководителей обучения, оснащённых видеотерминальными устройствами. Проектом было запрограммировано 600 аварийных вводных, обеспечивающих неограниченное (с учётом наложения отказов) число аварийных ситуаций.

Для оперативного строительства тренажёра была произведена реорганизация механических циклов УЦ. Был создан цикл № 10 по строительству и обслуживанию этого тренажёра, начальником которого был назначен капитан 1 ранга Сивоволов М.А. Подрядчиками строительства этого объекта стали НИТИ и НПО «Аврора».

На электронном комплексе «Маяк» экипажи пр. ПЛА 705 и 705К проходили только межпоходовую подготовку, так как серия этих лодок закончилась.

Со второй половины 1981 г. на подготовку в Центр прибыл экипаж головной многоцелевой ПЛА пр. 971 К-284 («Акула»), заложенной на ССЗ Комсомольска-на-Амуре. Программа его подготовки была идентична программе для ПЛА пр. 945 – энергетические установки практически одинаковы, а в НИТИ действовал наземный стенд установки ПЛА пр. 971 КВ-1.

С конца 1981 г. началась подготовка экипажа уникального боевого корабля-разведчика пр. 1941 «Урал» (БРЗК с бортовым номером ССВ-33, шифр «Титан»). Проектировался этот корабль тем же ПКБ «Айсберг», что и все ТАРКР, и строился также на Балтийском ССЗ. Такой корабль был крайне необходим. В годы «холодной войны» перед СССР остро стояла задача контроля запусков баллистических ракет из любой точки земного шара. Решить эту задачу наземными средствами не представлялось возможным. СССР не имел военных баз во многих уголках мира. А страны НАТО, СЕАТО и СЕНТО рассредоточили по всему миру более 270 военных баз, нацеленных против СССР и стран социалистического лагеря. Корабли Морского Космического Флота СССР «Академик Сергей Королёв», «Космонавт Юрий Гагарин», «Космонавт Владимир Комаров» не имели активных радиолокаторов и предназначались лишь для работы по «ответчикам» космических аппаратов. Необходимо было создать специальный боевой корабль связи (именно боевой), который мог бы контролировать любой космический объект на любом отрезке его траектории. В 1977 г. вышло Постановление о создании такого корабля с уникальной системой электронных технических средств разведки «Коралл». Головным разработчиком этой системы был ЦНПО «Вымпел» Минрадиопрома. На эту систему работало более 200 НИИ, КБ, заводов и монтажно-настроечных организаций. ГЭУ на новом корабле была почти идентична ТАРКР пр. 1144, поэтому подготовка личного состава БЧ-5 экипажа проводилась по обкатанной программе подготовки экипажей ТАРКР. Личный состав других боевых частей и служб корабля дальнейшую подготовку проходили в НИИ, КБ, НПО и других организациях.

В начале 1982 г. по просьбе Федорова Попков Г.Н. был назначен помощником главного инженера УЦ. Он был находкой для главного инженера, так как все поручения выполнял добросовестно и оперативно, проявляя при этом здравую инициативу.

Весь 1982 год в УЦ одновременно проходили подготовку экипажи БЗРК «Урал», глубоководной ПЛА пр. 685, ПЛА пр. 971 и межпоходовую подготовку экипажи ПЛА пр. 705 и 705К.

В первой половине 1983 г. закончил подготовку экипажа БЗРК «Урал». В Центр прибыл экипаж второй ПЛА пр. 945 К-276 «Краб», а со второй половины 1983 г. на подготовку прибыл экипаж ПЛА пр. 971 К-263 «Дельфин». Подготовка этих экипажей шла уже по накатанным программам.

Оригинал статьи (2 части) опубликован на сайте ProAtom: http://proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=5944&mode=thread&order=0&thold=0 

Каков процент передовых технологий применяется в современных кораблях? Чем закончилась “битва за децибелы” между ВМС США и ВМФ СССР? И какие еще бои кипели в кабинетах конструкторов и на испытательных стендах? К Дню моряка-подводника FlotProm опубликовал материал об истории Крыловского научного центра.

Развитие кораблестроения неразрывно связано с решением многочисленных научных проблем, поскольку новые прогрессивные качества кораблю могут дать только достижения фундаментальной и прикладной науки, составляющие суть наукоемких технологий. Корабль создается, как правило, не менее 5–7 лет, и эксплуатируется еще 25–30 лет. Поэтому при его проектировании закладываются параметры с определенным опережением времени и предусматривается возможность дальнейшей модернизации, что позволяет более длительное время поддерживать эффективность корабля на приемлемом уровне. Если строящиеся в 1985 году корабли на 70% создавалась на основе традиционных, освоенных технологий и на 30% – из новых, то для строящихся в 2014 году кораблей традиционные технологии составляют только 25%, современные технологии – 60%, а перспективные, опережающие свое время – 15%.

Основным генератором новых идей и технологий в области кораблестроения был, есть и остается ведущий научный центр отрасли – ФГУП “Крыловский государственный научный центр”. Мы по праву гордимся достижениями отечественного кораблестроения. К примеру, в нашей стране построено немало ПЛ – рекордсменов (по скорости, глубине погружения, конструкции). Эти корабли – настоящие шедевры кораблестроительного искусства, но в основе их создания лежат, прежде всего, результаты исследований ученых различных специальностей: гидромехаников и специалистов в области прочности, физиков и математиков, специалистов в области ядерной энергетики и металлургов, физиков и математиков, радиоэлектроников и технологов и многих, многих других.

В числе первых

Осознание необходимости создания специального научно-исследовательского института военного кораблестроения пришло в конце XIX века, когда по настоянию великого русского учёного Д.И. Менделеева, в 1894 году был основан опытовый бассейн морского министерства России, ныне – ФГУП “Крыловский государственный научный центр” (ранее ФГУП “ЦНИИ им. акад. А. Н. Крылова”) – ведущее научно-исследовательское учреждение в области кораблестроения в России и одно из крупнейших в мире. В начале XX века (с 1900 по 1908 годы) его работу возглавлял будущий академик Алексей Николаевич Крылов.

Опытовый бассейн стал первым и долгие годы оставался единственным в России научно-исследовательским учреждением по кораблестроению. В стенах института проектировалась первая русская боевая подводная лодка “Дельфин”, начинались работы по созданию первой отечественной ПЛА и многих других “знаковых” для отечественного кораблестроения проектов. Работы в области подводного кораблестроения всегда были одними из основных для института. Уже в 1903 году, в связи с началом проектирования первых отечественных ПЛ, в Опытовом бассейне начали проводить экспериментальные исследования ходкости ПЛ, вначале в надводном положении, а с 1908 года, после создания специального устройства буксировки модели ПЛ, и в подводном положении. Выполненные применительно к ПЛ “Минога” и “Акула”, эти исследования были, возможно, первыми в мире.

В 1910 году при бассейне организовали механическую и химическую лаборатории для исследований в области приложения теории упругости к задачам кораблестроения, анализа механических и химических свойств судостроительных материалов, а также масел и горючего для энергетических установок. С началом первой мировой войны был существенно увеличен объем работ “по обследованию условий подводного плавания и работы минных заграждений”. Именно в этот период были заложены основные направления работ института в области гидродинамики, мореходности, прочности и ЭУ ПЛ, а также работ, связанных с созданием и боевым применением морского подводного оружия.

Проверка боями В тяжелые 1918–1924 годы

Опытовый бассейн сумел сохранить костяк основных специалистов. Кадры и экспериментальная база бассейна явились основой для обеспечения проектирования и для воспитания столь необходимых стране квалифицированных конструкторов. Забегая вперед, здесь целесообразно отметить, что в Институте в разное время трудились известные отечественные конструкторы ПЛ: И.Г.Бубнов, Б.М.Малинин, М.А.Рудницкий, П.И.Сердюк, С.А.Егоров, Я.Е.Ефграфов, В.Н. Перегудов.

Планы по развитию Опытового бассейна в Научный институт Морского министерства перечеркнули Революция и Гражданская война. Однако, уже в середине 20-х годов, связи с принятием в 1926 году первой пятилетней программы военного кораблестроения в Опытовом бассейне начались масштабные работы в обеспечение проектирования первых советских ПЛ типов “Декабрист”, “Ленинец” и “Щука”. В 1932 году на базе Опытового бассейна был создан Научно-исследовательский институт военного кораблестроения (НИВК), преобразованный в 1938 году в НИИ-45, а в 1939 году – в ЦНИИ-45 Наркомата судостроительной промышленности. В 1930-е годы наука о прочности получила дальнейшее развитие в работах ведущих ученых института Ю.А. Шиманского, П.Ф. Папковича, В.В. Новожилова. На основе всех выполненных работ в 1933 году были созданы первые отечественные нормативно-технические документы, обеспечивающие проектирование и строительство всех отечественных ПЛ вплоть до 40-х годов прошлого века и явившиеся основой для разработки и внедрения в практику последующих нормативов. В довоенные годы были заложены основы создания энергетических установок ПЛ, работающих по замкнутому циклу.

Результаты теоретических и экспериментальных работ явились основой для постройки опытной ПЛ типа “Малютка” с дизельной установкой, работающей в подводном положении по специальному циклу. Были созданы экспериментальная одноцилиндровая установка и стенд с многоцилиндровым двигателем, работающим по замкнутому газокислородному циклу, но эти работы нашли свое продолжение уже после войны. В этот же период в институте начало формироваться новое направление деятельности – исследовательское и перспективное проектирование кораблей, включавшее разработку тактико-технических заданий на проектирование кораблей, предэскизных и эскизных проектов кораблей, предлагаемых к постройке. Так, в 1934–1936 годах в Институте были разработаны эскизные проекты дизель-электрических ПЛ типа “К” (XIV серия) и “М” (XII серии), проект первого отечественного глубоководного аппарата (батисферы). В конце 1930-х годов институтом была разработана и внедрена типовая методика оценки непотопляемости ПЛ в надводном положении.

В годы Великой отечественной войны, когда основной персонал находился в эвакуации в Казани, а часть сотрудников оставалась в блокадном Ленинграде, институт продолжал работать для флота. Группы специалистов работали на кораблях Балтийского, Северного и Тихоокеанского флотов, решая проблемы скорейшей ликвидации боевых повреждений. Ученые института провели первые работы по снижению шумности ПЛ. В 1944 году за заслуги в развитии отечественного кораблестроения институт награждается орденом Трудового Красного Знамени. Одновременно ему присваивается имя выдающегося отечественного ученого-кораблестроителя академика А.Н. Крылова. В последующие годы институт еще неоднократно награждался за определяющий научный вклад в создание перспективных отечественных кораблей (ордена Ленина, Октябрьской революции, почетные грамоты и памятные знамена Правительства и т.д.). Опыт прошедшей войны, изменение условий войны на море показали необходимость качественного улучшения элементов и характеристик ПЛ.

Нашей стране требовался новый подводный флот с характеристиками, лучшими, чем у немецких подводных лодок конца войны (XXI, XXIII, XXVI серий). Предстояло превратить ПЛ из “ныряющих” в подлинно подводные корабли. В связи с этим были проведены обширные испытания по оптимизации обводов ПЛ применительно к режиму подводного хода. Превращение института в многопрофильный центр отечественного кораблестроения было подкреплено в 1948 году приказом Министерства судостроительной промышленности об обязательной экспертизе институтом проектов разрабатываемых кораблей и судов на всех стадиях проектирования. Институту также было поручено возобновить научно-исследовательские работы по определению облика перспективных кораблей. В этот период были выполнены предэскизные проработки ПЛ с ракетным оружием, а также высокоскоростной ПЛ с каплеобразным корпусом. В ходе реализации специального постановления Правительства о расширении экспериментальной базы ЦНИИ им. акад. А.Н. Крылова, с 1956 по 1967 годы в институте были построены и введены в эксплуатацию лаборатория магнитных исследований, средняя кавитационная труба, лаборатория электродинамической аналогии, уникальная машина большой мощности для проведения прочностных испытаний и другие объекты. Был построен уникальный циркуляционный бассейн, превосходящий по ряду параметров аналогичные сооружения за рубежом.

На базе двух отделений судовой автоматики ЦНИИ им. акад. А.Н.Крылова был создан самостоятельный институт по той же специализации, получивший название ЦНИИ “Аврора” (ныне ОАО “НПО «Аврора”). В целом, выполненные Институтом в 1956 – 1966 годах исследования и разработки заложили прочную основу для дальнейшего совершенствования всех основных характеристик кораблей и вспомогательных судов ВМФ, в первую очередь ПЛ. Битва за децибелы 1967 год в России можно условно считать началом того этапа, в результате которого ВМФ СССР, отставая изначально в количественном и качественном отношении по основным классам кораблей, к началу 1980-х годов вышел на паритет с крупнейшим флотом мира – ВМС США, как в количественном, так по многим позициям и в качественном отношении.

Начавшийся в 1967 году период, продлившийся около 20 лет, можно охарактеризовать как “Золотой век” отечественного кораблестроения. В указанный период в Институте уже велись работы по обоснованию облика перспективных кораблей и их основных характеристик, а также научное сопровождение всех проектируемых и строящихся кораблей. Неоспорим вклад ЦНИИ им. акад. А.Н.Крылова в создание таких сложнейших проектов как первые отечественные подводные ракетоносцы проектов 667А, 667Б и их модификаций, самая скоростная в мире титановая ПЛ с крылатыми ракетами проекта 661 и титановая ПЛ-истребитель с высокой степенью автоматизации проектов 705/705К.

Директор Института А.И.Вознесенский после посещения ПЛ пр. 705

ПЛ проекта 705К “Лира” с титановым корпусом 

Все большую значимость приобретали исследования в области скрытности и защиты подводных лодок от средств обнаружения и поражения, реагирующих на физические поля. Началась “битва за децибелы”. Эта битва стала основной в противоборстве кораблестроителей нашей страны и США. Проектирование отечественных подводных кораблей проходило в это время под девизом “скорость, глубина, огневая мощь”, у американцев – “малошумность, эффективность средств обнаружения противника, точное оружие”. Низкая шумность и более совершенные гидроакустические станции обеспечивали американским лодкам преимущество в дуэльных ситуациях. В конце 1960-х и начале 1970-х годов в СССР проблема акустической скрытности ПЛ была оценена государством как комплексная, требующая перестройки взглядов на проектирование, строительство, сдачу и эксплуатацию ПЛ. В институте была проведена организационная перестройка. Были существенно усилены акустические и магнитные подразделения Института. В отделении перспективного проектирования был создан отдел комплексной защиты (по физическим полям и конструктивной). В других отделениях (гидромеханики, энергетики) работы в области скрытности и защиты также получили приоритетное значение. Наконец, по инициативе и при участии ученых ЦНИИ им. акад. А.Н. Крылова в Ленинградском Кораблестроительном институте была организована кафедра корабельной акустики, и учрежден факультет переподготовки специалистов бюро и заводов, выпустивший больше 100 квалифицированных акустиков.

Каждые 5 лет головной институт – ЦНИИ им. акад. А.Н. Крылова формировал комплекс НИОКР “Защита” с участием институтов АН СССР и большого количества НИИ и предприятий промышленности в обеспечение все новых заданий ВМФ по снижению шума проектируемых и модернизируемых АПЛ. Фактическим периодом начала разработки научных основ корабельной акустики следует считать 1968–1972 годы, когда под руководством ЦНИИ им. акад. А.Н.Крылова были проведены первые расширенные акустические испытания головных и серийных ПЛА первых проектов II поколения (667А, 670, 671), для которых были разработаны и испытаны первые мероприятия, позволившие снизить уровни внешнего акустического поля и помех в несколько раз. Однако в полной мере реализовать достижения отечественной корабельной акустики оказалось возможным только на вновь проектируемых АПЛ III поколения – к середине 1980-х годов. Усилия ученых были направлены и на увеличение скрытности ПЛ по другим физическим полям. В частности, в 1960 году впервые на ПЛ было смонтировано размагничивающее устройство, компенсирующее магнитное поле продольной, поперечной и вертикальной намагниченности, что позволило снизить его уровень в 10 раз. Затем были внедрены устройства, позволяющие не только снижать магнитное поле, но сохранять стабильные характеристики в процессе эксплуатации и при плавании в различных широтах. Был разработан и внедрен на всех подводных лодках II и III поколения комплекс средств защиты, основанный на сочетании узлов электрического разъединения гальванически активных конструкций, специальных изоляционных покрытий и систем компенсации электрического поля типа “Каскад”. Это позволило одновременно обеспечить как защиту и скрытность подводных лодок по электрическому и низкочастотному электромагнитному полю, так и ее противокоррозионную защиту.

Стенд для отработки комплексов магнитной защиты 

В 70-е годы, в обеспечение проектирования тяжелых атомных подводных крейсеров стратегического назначения пр. 941, в институте были выполнены теоретические исследования динамической прочности подводных лодок со сложной многокорпусной архитектурой. Были разработаны методы расчета параметров параметров сотрясений при взрыве корпусов ПЛ катамаранного типа, динамической прочности связей основного корпуса и вспомогательных модулей, основных корпусов между собой. Результаты натурных испытаний взрывостойкости крупномасштабной модели отсека ДАК-1 подтвердили правомерность разработанных в институте методов и надежность созданных на их основе конструкций. Подводные компьютеры С введением в строй в начале 1980-х годов первых кораблей третьего поколения начался следующий этап в развитии отечественного кораблестроения, характеризующийся их серийной постройкой. При этом, массовое применение на ПЛ III поколения микропроцессорной техники и высокочувствительных электронных блоков привело к обострению проблемы обеспечения электромагнитной совместимости (ЭМС). Институт возглавил эту работу в отрасли и обосновал новую концепцию обеспечения ЭМС, разработал комплекс методов и средств обеспечения ЭМС в процессе проектирования, строительства подводных лодок и оснащения их электрооборудованием и радиоэлектронными комплексами.

В 80-х годах усилия Института были направлены, в основном, на совершенствование строящихся кораблей третьего поколения и поиск новых технических решений по их четвертому поколению. Начиналось проектирование кораблей четвертого поколения. К середине 1990-х годов была выполнена важнейшая задача, поставленная Правительством перед судостроителями – сравняться по уровням подводного шума с лучшими зарубежными ПЛ. Это было достигнуто совместными усилиями науки, проектантов и промышленности. Большой объем работ был выполнен институтом при создании уникальной самой глубоководной боевой ПЛА в мире проекта 685 “Комсомолец”. Институтом были рекомендованы состав и структура АЭУ, экспериментально отработаны конструкции приемных и отливных устройств систем двухконтурного охлаждения ПТУ. Для повышения живучести и эксплуатационной надежности АЭУ впервые в отечественной и мировой практике, на этой ПЛ была применена предложенная институтом и отработанная на его стендах система расхолаживания ППУ пассивного принципа действия.

Внедрение новых материалов, помимо исследования их работоспособности, сопровождалось полным пересмотром и дополнением нормативной документации. Были уточнены нормы допускаемых напряжений и запасы прочности, введены ограничения по локальным деформациям, отработаны типовые конструктивные решения для основных узлов корпуса ПЛ. Одновременно были расширены возможности оценки напряженно-деформированного состояния за счет внедрения новых численных методов расчета.

Подводная лодка “Комсомолец” (проекта 685 шифр”Плавник” ) – самая глубоководная в мире боевая ПЛА

К разработкам энергетической установки (ЭУ) с электро-химическими генераторами (ЭХГ) применительно к ПЛ в нашей стране приступили в 70-х годах. Для обеспечения проектирования было принято решение разработать пилотный образец ЭУ с ЭХГ и оснастить им специально модернизируемую ПЛ пр. 613 (ОПЛ пр. 613 ЭХГ “Катран”). Проектантом корабля было назначено ЦКБ “Лазурит”, разработчиком и поставщиком собственно электрохимического генератора – НПО “Квант”. Научное руководство всей проблемой было возложено на ЦНИИ им. акад. А.Н.Крылова.

В настоящее время работы в области различных ЭУ с ЭХГ двойного назначения выполняются в подразделении ФГУП “Крыловский государственный научный центр” – ЦНИИ СЭТ. Одним из направлений работ Института стали исследования, связанные с авариями ПЛА. Авария ПЛА проекта 685 “Комсомолец” потребовала разработать основные положения подхода к оценке радиоэкологических последствий затопления ядерных объектов в океане, методики оценки таких последствий и прогнозирования развития радиоэкологической ситуации. В Институте была разработана общая методология и комплекс методических материалов, позволяющих проводить сквозной анализ многофакторных аварий с оценкой возможных конечных состояний с радиационно-опасными последствиями. На основе этих материалов были разработаны типовые структуры и содержания технических обоснований безопасности (ТОБ) корабельных ЯЭУ и впервые выполнена практическая разработка ТОБ ЯЭУ для ряда проектируемых и строящихся заказов. В операции по подъему АПЛ проекта 949А “Курск” Институт провёл экспертизу проекта, выполнил натурные испытания грузонесущих связей, с помощью которых должна была подниматься подводная лодка, установил условия безопасного проведения операции на всех ее этапах, обеспечил радиационный мониторинг на всем протяжении операции от момента гибели лодки до доставки её в док. По признанию академика И.Д. Спасского, исследования и рекомендации института существенно упростили техническую реализацию подъема огромного корабля со стометровой глубины. Из НИИ — в Центр После некоторого перерыва, со второй половины 90-х годов, Институт начинает неуклонно увеличивать объемы работ в области военного кораблестроения.

Несмотря на ликвидацию механизма научного сопровождения и экспертизы на всех стадиях проектирования кораблей и судов ВМФ, Институт продолжал тесное сотрудничество с проектно-конструкторскими бюро отрасли и военно-научными организациями Минобороны РФ. В 2012 году ФГУП “ЦНИИ им. акад. А. Н. Крылова” превращается в ФГУП “Крыловский государственный научный центр”. Обеспечивая создание подводных кораблей XXI века, учёные “Крыловского центра” выполнили уникальные разработки в области интегральной скрытности ПЛА, разработали проекты ПЛ не имеющих аналогов в мире по гидродинамическим характеристикам и совокупности боевых средств. В рамках научного сопровождения проектируемых, строящихся и модернизируемых кораблей ВМФ России и экспортных заказов, “Крыловский центр” выполнил и выполняет большой объем работ по строящимся и сдаваемым ВМФ ПЛ. В настоящее время ФГУП “Крыловский государственный научный центр” осуществляет научное сопровождение обширной программы модернизации ПЛ третьего поколения.

Необходимо отметить многоплановое шефство Центра над гвардейской АПЛ Северного флота “Гепард”. ФГУП “Крыловский государственный научный центр” непрерывно совершенствует свой исследовательский потенциал, как в интересах ВМФ, так и создания океанотехники двойного назначения. Например, в институте действует автоматизированный комплекс проверки прочности корпусов глубоководной техники, разработана методика аттестации корпусов уже построенных образцов подводной техники на предмет повышения глубины погружения. Центр тесно взаимодействует с организациями судостроения, других отраслей промышленности, отраслевыми институтами, Российской академии наук. Приоритетным направлением работ ФГУП “Крыловский государственный научный центр” было, есть и будет направление, связанное с нашим Военно-Морским Флотом, в первую очередь с ПЛ. В последние годы работы ФГУП “Крыловский государственный научный центр” ориентировано на создание научного задела в обеспечение Программы кораблестроения до 2050 года, определение оптимальных путей развития отрасли и отдельных ее составляющих. Приоритетным направлением при формировании научного задела является системная интеграция технологий, обеспечивающая создание перспективных кораблей отечественного ВМФ, на уровне или превышающих мировой уровень, при неуклонном снижении стоимости жизненного цикла кораблей надводного и подводного флота России.

Юрий Черваков, пресс-секретарь ФГУП “Крыловский государственный научный центр”

С сайта: http://flotprom.ru/2015/188788/

(Фото получено через Олега Кулешова, автор неизвестен)

“СЕВЕРОДВИНСК: /19 сентября/ БИ-ПОРТ – 18 сентября атомный ледокол «Вайгач» завершил проводку полупогружного судна «Трансшельф». На его борту находятся две атомные подводные лодки Тихоокеанского флота. Судно-док, принадлежащее голландской компании Dockwise, вышло с Камчатки в Северодвинск.

«14 сентября на участке Восточно-Сибирского моря«Трансшельф» был взят под проводку а/л «50 лет Победы». Судно имеет низкий ледовый класс и на трассах Северного морского пути не может обойтись без ледокольного сопровождения. Атомоход вывел судно до чистой воды моря Лаптевых. С 16 сентября «Трансшельф» двигалось самостоятельно», – рассказал заместитель генерального директора по эксплуатации флота ФГУП «Атомфлот» Андрей Смирнов.

17 сентября судно «Трансшельф» вышло в район пролива Вилькицкого, где его взял под проводку а/л «Вайгач». В сложных навигационных и ледовых условиях атомоход провел судно с негабаритным грузом до чистой воды Карского моря. Сейчас «Трансшельф» самостоятельно идет в Северодвинск.” Голладское полупогружное судно “Трансшельф” с двумя атомными субмаринами “Братск” и “Самара” на борту прибыло в Северодвинск. Подводные лодки Тихоокеанского флота доставлены в Центр судоремонта “Звездочка” для глубокой модернизации. Будут заменены устаревшие системы вооружения, радиоэлектроники, гидроакустики. После ремонта лодки своим ходом вернутся на Камчатку.

Начатая 23 августа с погрузки в Петропавловске-Камчатском, транспортировка сразу двух атомных субмарин по Северному морскому пути была произведена впервые. На сложном участке Севморпути судно сопровождали ледоколы “Вайгач” и “50 лет Победы”.

Формирование облика АПЛ четвертого поколения началось на рубеже 1980-х. Тогда решили создать единый тип многоцелевой лодки, способной решать максимально широкий круг задач: охранять свои и охотиться на чужие ракетоносцы и атакующие лодки, бороться с авианосными группировками и наносить удары по береговым целям. Одновременно хотели избавиться от множества состоящих на вооружении типов подлодок, чтобы сократить расходы на их содержание и ремонт. Задача была настолько сложна, что даже американцы приступили к ней десятью годами позднее. Да, их «Вирджиния» сошла со стапелей в 2004 году, но США не распадались на составные части, как Советский Союз. И на верфях Electric Boat в Гротоне не царило запустение, как в Северодвинске. Что же касается денег на вооружение, так всем известно — до начала двухтысячных наша оборонка жила по принципу, кто что нашел, то и съел. К тому же часть входивших в кооперацию по «Ясеням» предприятий приказала долго жить, а оставшаяся не горела желанием делать уникальные агрегаты и системы задаром. В этих условиях цена «Северодвинска» в $1,5 миллиарда за 13 лет против $3,1 миллиарда за пять лет за головную «Вирджинию» более чем приемлема. Второй, третий и четвертый “корпуса” уже заложены, получили имена «Казань», «Новосибирск», «Красноярск». Все они сойдут со стапелей не позднее 2017 года. Всего предполагается построить не менее восьми АПЛ проекта 855. При улучшенных характеристиках они обойдутся дешевле на треть, и, что важно, вся кооперация предприятий по их постройке будет исключительно российской.

… изложить их без эмоций. И, по возможности, осветим только технические и некоторые организационные моменты аварии. Очень уж получается поучительная история, не о том, как надо героически действовать после, а о том, как не надо работать до. Вопрос даже не в трансформации опыта на последовавший за этим Чернобыль. Вряд ли это было тогда возможно, по многим причинам. Думаю, не возможно это и сейчас.

Я впервые узнал об аварии в УЦ ВМФ, где готовился по программе на управленца и где нам читали довольно детальные лекции о радиационных авариях на АПЛ, в рамках курса по Радиационной защите и Дизиметрическому контролю. Дело прошлое, срок подписки давно кончился, да и в открытых источниках теперь полно материалов. Но: “Время сточило ударный механизм” … многое забылось.
Кстати, оказывается у Американцев тоже была своя маленькая “Чажма”. Авария с реактором SL-1 3 января 1961 года на площадке INL, ровно в том месте, где я теперь и работаю. 

По материалам Н.Г. Мормуля, В.М. Храмцова, В.М. Бойко, С. Алексеева и др. источникам. С поправками С. Иванова (см. дополнительно Примечание).

Предистория:

Ядерная катастрофа на атомной подводной лодке К – 431 (проект 675 Echo, см. фото) произошла 10 августа 1985 года.

Атомная подводная лодка К-431, 4-ой флотилии ТОФ, находилась в ремонте на СРЗ-35 в бухте Чажма. На АПЛ по плану проводилась операция №1, так называются работы по замене активных зон (АЗ) реакторов подводных лодок. На АПЛ производилась перегрузка двух зон реакторов типа ВМ-1 (мощность ок. 70 МВт каждый). Над реакторным отсеком АПЛ были срезаны и удалены элементы надстройки легкого корпуса и съемный лист прочного корпуса, сверху установлено специальное технологическое сооружение и перегрузочный домик из алюминиевых листов. Подводная лодка стояла у третьего пирса третьим корпусом, а к ней была поставлена плавмастерская (ПМ-133), специально оборудованная для обеспечения операции по перегрузке АЗ ядерных реакторов (ЯР) (см. схему).

Первым корпусом к пирсу стояло плавучее контрольно-дозиметрическое судно (ПКДС). Вторым корпусом стояла в ремонте атомная подводная лодка К-42 (проект 627 November). Перегрузку выполняли специалисты высокой квалификации – офицеры береговой технической базы (БТБ), выполнившие не один десяток таких операций.
БТБ была построена в конце пятидесятых годов, как специализированное, очень сложное и очень дорогое инженерное сооружение в бухте Сысоева.

Обычно на БТБ выполняют следующие работы и решают задачи по:

– ремонту и перегрузке реакторов АПЛ
– хранению новых и отработанных тепловыделяющих элементов (ТВС и ТВЭЛ) АЗ атомных реакторов в специально оборудованных хранилищах
– захоронение твердых радиоактивных отходов (ТРО) в специально созданных могильниках
– переработка жидких радиоактивных отходов (ЖРО), для чего под землей была сооружена сложнейшая система из нержавеющих труб, испарителей, фильтров.
На момент аварии все эти сооружения уже были в аварийном состоянии, но проведению работ по перегрузке это не мешало. Проблемы были с загрязнением окружающей среды ЖРО и их хранением.

Авария:

В начале августа офицеры перегрузочной команды успешно заменили АЗ на первом, носовом реакторе АПЛ К-431, но при перегрузке второго произошло ЧП. По порядку ведения работ, после того, как в реактор загружены все элементы активной зоны, крышка реактора ставится на место, производятся присоединения тяг компенсирующей решетки, стержней СУЗ и а/з. Затем крышка, через красномедную прокладку и нажимное кольцо, для создания герметичного соединения, обтягивается расположенными по периметру вытяжными шпильками с использованием специального гидравлического оборудования. После чего, реактор подвергается гидравлическим испытаниям т.е. в нем создается испытательное давление выше номинального, и под испытательным давлением он выдерживается определенное время. Кормовой реактор (на АПЛ проекта 675 применена эшелонная компоновка ЯР) этого испытания не выдержал, при испытаниях давление не поднималось выше 12 ати. Не доложив о ЧП по команде, как это предписывалось руководящими документами, в Главное Техническое Управление ТОФ (ГТУ). Офицеры перегрузочной команды решили попытаться решить проблему самостоятельно. Несмотря на то, что все они были специалистами высочайшего класса, выполнившими не один десяток перегрузок, они переоценили свои силы. Точнее, не предусмотрели всех возможных “случайностей” и отступив от стандартной процедуры допустили роковые ошибки.

Закончив работу в пятницу, 9 августа 1985 года, к слову сказать, установлен особый порядок и время для проведения потенциально-опасных работ, который был многократно нарушен, они приняли решение выйти на работу в субботу 10 августа и устранить причину негерметичности. Позже выяснилось, что причиной ЧП стал посторонний предмет (кусок электрода), попавший на уплотнительное медное кольцо крышки реактора. Судя по всему, работы выполнялись персоналом с серьезными нарушениями, халатно, без надлежащего контроля. Чтобы устранить проблему, офицеры решили снова поднять крышку реактора, очистить кольцо, поставить крышку на место и провести новое гидравлическое испытание корпуса реактора.

Конструкция реактора, крышки и тяг компенсирующей решетки такова, что при проведении подобных работ требуется строго вертикальное приложение усилия для подъема крышки. Для этого используется специальное технологическое оборудование, т.н. приспособление “П”, позволяющее поднимать крышку реактора без перекоса.

Примерно было определено расстояние, на которое кран мог бы поднять крышку для устранения дефекта. Офицеры перегрузочной команды приступили к выполнению работ. Сняли крепления крышки реактора (открутили гайки крепления по периметру), и кран плавмастерской начал поднимать крышку на обычных стропах. Однако, из-за несоблюдения технологических инструкций и нарушений порядка проведения операции, произошел перекос крышки и в отверстиях крышки, закусило тяги КР, стержней СУЗ и АЗ. Таким образом, вместе с крышкой реактора из активной зоны несанкционированно извлекались почти все нейтронные поглотители. Что это значит, специалистам объяснять не надо. Вспомним, что к этому времени, зона в реакторе уже была “свежей”, а значит и критический уровень положения КР довольно низкий. Кроме того, после достижения некоторого уровня, из-за использования обычных строп, без специального приспособления “П”, произошел перекос крышки и несмотря на все попытки увеличить усилие, подъем крышки не происходил.

Обратив внимание на то, что крышка не извлекается, исполнители приостановили работы. Представим себе конструкцию, в которой к тросу крана, установленного на палубе ПМ-133, присоединена крышка реактора, в которой удерживаются тяги КР, стержней СУЗ и а/з. И вся эта конструкция из-за перекоса удерживается в АЗ реактора. При этом стальной трос крана максимально натянут и работает как растянутая пружина. К этому моменту создалась критическая ситуация, дальнейший ход событий зависел от малейшей случайности. И именно эта случайность произошла. Одна из версий связывается со случайностью “торпедолов”.

Плавмастерская ПМ-133, судно, подверженное качке, как и все суда. Естественно оно могло качнуться в ту или иную сторону в любой момент, т.e. несанкционированно изменить свое положение, а значит и положение крана, троса и далее положение поглотителей в активной зоне ЯР. Именно в этот момент с моря подошел катер-торпедолов и на скорости в 11 -12 узлов прошел по бухте Чажма. Несмотря на сигналы брандвахты, торпедолов не снизил скорости и его проход по бухте вызвал волну. По некоторым мнениям, эта волна и качнула плавмастерскую с находящимся на ней краном.

Усилие для большего подъема крышки стало достаточным и крышка реактора с большой скоростью (дополнительно спружинил трос) была выдернута со всей системой поглотителей на высоту превышающее критическое положение. Реактор несанкционированно вышел на сверхкритический уровень. Началась неконтролируемая цепная реакция. Мгновенно выделилось огромное количество ядерной и тепловой энергии, произошел ядерный взрыв и выброс содержимого реактора, над ним и рядом с ним вверх. Перегрузочный домик (постройка сооружаемая над реактором при перегрузке, с отверстием в крыше, через которое проходит трос с гаком) мгновенно сгорел и испарился. Во взрыве погибли все моряки занимавшиеся перегрузкой на корпусе ПЛ (всего 10 человек, 8 офицеров и 2 матроса). Их имена: капитан 2-го ранга Виктор Целуйко, капитаны 3-го ранга Анатолий Дедушкин, Владимир Комаров, Александр Лазарев, капитан-лейтенанты Валерий Коргин, Герман Филиппов, старшие лейтенанты Александр Ганжа, Сергей Винник, матросы Игорь Прохоров и Николай Хохлюк.

Кран за трос вырвало из палубы плавмастерской и выбросило в бухту. По свидетельствам очевидцев, крышка реактора весом в 5 (12) тонн вылетела вертикально вверх на высоту полтора-два (?) километра и оттуда упала вниз, на реакторный отсек. Лодка “притонула” от удара крышки, черпанув поврежденным бортом воды. Не удержавшись, крышка свалилась на борт, ребром повредив корпус ниже ватерлинии. Вода из бухты хлынула в поврежденный реакторный отсек. Все, что было выброшено из реактора в момент взрыва, все остатки разрушенной активной зоны, загрязненные детали внутренней конструкции/начинки реактора, упало на корпуса АПЛ К-431 и К-42, плавмастерскую, ПКДС, в акваторию бухты, на пирсы, территорию завода. В этот момент ветер дул со стороны бухты на завод и поселок. В считанные минуты, вокруг взорвавшейся АПЛ, все, попавшее в след выброса, стало радиоактивным (см. схему). Уровни гамма-излучения многократно превышали санитарную норму, выброс радиоактивности определен как 6 млн. Кюри. Это произошло в 12 часов 5 минут. Доза излучения определенная позже, по золотому обручальному кольцу обнаруженному на останках, составила 90,000 Рентген в час.

ПРИМЕЧАНИЕ: Здесь, ниже приведен текст из комментария к настоящей заметке.

Необходимо сделать небольшое уточнение. КПЛ, КБЧ-5 и КДД находились в это время в отпуске. То есть, командира и старших офицеров БЧ-5 на ПЛА не было.

10 августа – начали работы по подрыву крышки носового ЯР (?). Для обеспечения безопасности подъема крышки было смонтировано штатное перегрузочное оборудование, исключающее перемещение компенсирующей решетки. Так как к этому моменту была уже смонтирована стенка аппаратной выгородки (?), поэтому установка перегрузочного оборудования была произведена с нарушением относительного штатного расположения балок и стоек, а также способа крепления их друг с другом (часть конструкции стянули вместе металлическим тросом-стропом). Вследствие этого не была обеспечена соосность упора, предназначенного для исключения перемещения КР вверх при подъеме крышки реактора со штоком КР. В нарушении ст.47, 57 Положения… (1973 г.) обязательные проверки и приемка монтажа перегрузочного оборудования не производились и актом не оформлялись.

Произвели подрыв крышки носового реактора гидравлическими домкратами на высоту 55 мм. Далее принималось решение на установку траверсы для дальнейшего подъема крышки, но траверса оказалась в разобранном состоянии. Тогда руководителем работ, в нарушении технологического процесса, принимается решение поднимать крышку реактора стропами. Крышка была остроплена за четыре рыма вместо штатной траверсы и начат ее подъем. Подъем крышки краном производился в несколько приемов.

Далее происходит следующее:

• движение КР вместе с крышкой ЯР произошло за счет заклинивания (зацепления) штока КР и упора в стойке крышки под воздействием ”заневоленного” упора
• при этом в начале подъема, когда усилие сцепления было недостаточным, крышка, преодолевая это усилие, не увлекала за собой КР
• по мере продвижения крышки вверх сцепление штока КР с крышкой усиливалось и стало достаточным для подъема КР.

В районе критического положения КР произошел разрыв тросика, посредством которого были соединены балка с опорой стойки. Крышка резко пошла вверх вместе с жестко закрепленной в ней КР за счет натяжения тросов подъемного крана.

Действия после аварии:

Поврежденная АПЛ К-431 начала тонуть. Забортная вода поступала в поврежденный реакторный отсек. Под угрозой затопления корабля было принято решение отбуксировать аварийную ПЛ на отмель. Глубина у пирса 15 метров, осадка лодок проекта 675, 7 метров. В случае затопления все продукты заражения попали бы в воду. Экологическая катастрофа была бы еще более серьезной, а ликвидация последствий аварии более затруднены. Для перемещения АПЛ на отмель надо было убрать ПМ-133 на рейд, освободить К-431 от всякого рода концов: швартовов, электрокабелей, рукавов вентиляционных систем, переходного трапа и энергетического мостика.

В это же время, экипаж ПМ-133 организованными сменами, пеной производил тушение возникшего в надстройке К-431 пожара. Тушение производили с расстояния несколько десятков метров, из гидрантов, сначала пеной, а затем, после того, как был израсходован пенообразователь, водой. Потушив пожар, команда ПМ-133 отогнали плавмастерскую на рейд, и в этот момент к аварийной лодке подошел морской буксир-спасатель. Офицеры топорами рубили все, что можно было перерубить, снимали то, что можно было снять, чтобы освободить и отвести лодку от пирса. Морской буксир разогнал лодку и на полном ходу посадил ее на отмель. Лодка перестала тонуть.

К этому времени, для ликвидации аварии, к пирсу прибыла первая аварийная партия состоящая из офицеров штаба флотилии. Через некоторое время, при помощи двух плавучих кранов сумели приподняли корму лодки. Установив погружные насосы, осушили реакторный отсек, сначала до уровня паел, а затем, один из офицеров рискуя проник в реакторный отсек, и установил насос под паелы, в самый низ трюма. В результате этих действий удалось заварить подводный борт. Реакторный отсек залили бетоном. После окончания этих работ, К-431 снова отбуксировали к ПДКС, но поставили уже первым корпусом (см. фото).

Участие людей в работах по ликвидации аварии:

Вместе с аварийной партией прибыли офицеры службы радиационной безопасности (СРБ) флотилии и начали обмеры зоны аварии. Первоначально, в работах по ликвидации аварии участвовали матросы экипажей АПЛ. Но в дальнейшем, было принято решение вывести подчиненных из зоны и все работы непосредственно в зоне аварии, на самой аварийной ПЛ выполняли только офицеры штабов флотилии, экипажей АПЛ и СРБ. То есть, за исключением тушения пожара и в начальный момент, матросы срочной службы на последующих этапах работ при ликвидации аварии не использовались. В первые моменты контроля за уровнем радиации не проводилось и в эти дни аварии облученными оказались 114 человек. Всего количество облученных достигло 290 человек, у 10 человек развилась острая лучевая болезнь. Официально выявленное число пострадавших составило 950 человек.

Из погибших, удалось опознать по останкам и частям тела только двоих. В последствии, все останки были кремированы и из-за высокого уровня заражения захоронены в радиационном могильнике.

Ежедневно группа, проработавшая в зоне аварии, отправлялась в госпиталь, где у людей брали кровь на анализы. На следующий день на лодке работала новая группа. Всего через работы в зоне аварии прошло более 150 человек. За зоной аварии был завод и поселок. В этой зоне загрязнения работали военные строители, полки химической защиты флота, рабочие завода и служба радиационной безопасности завода. Химический и радиационный контроль осуществлялся под руководством начальника химслужбы ТОФ.

Ликвидация последствий аварии:

Работы на аварийной ПЛ продолжалась безостановочно до 16.00 23 августа. Аварийную ПЛ на плаву удержали, но очистить от загрязнения не смогли. 23 августа буксир перевел К-431 через залив Стрелок в бухту Павловского, основную базу 4-ой флотилии к нулевому пирсу. Там она находилась до недавнего времени. На корабле и по-прежнему сохранялся крайне высокий уровень радиационного заражения.

Существовало 2-3 технических проекта решения проблемы. Предполагалось участие в проектах международных спонсоров, для финансирования утилизации загрязненной ПЛ. По обновленной информации, удалось решить техническую проблему локализации аварийных отсеков.

Обе аварийные ПЛА были доставлены в Большой Камень, на завод “Звезда”. Там, были выгружены АЗ обеих ПЛА и реакторные отсеки были отделены от корпусов ПЛА. Обе лодки утилизированы, а реакторные отсеки с двумя прилегающими с каждой стороны выделены в герметичные 3-х отсечные блоки. Аварийный блок К-431 захоронен в специально построенном котловане-укрытии размером 4х250х60 метров, который был забетонирован после установки туда блока.

Второй 3-х отсечный блок ПЛА К-314, менее пострадавшей при аварии, был поставлен на хранение в ангар убежище (см. фото). Интересный факт, но К-341 это как раз та самая ПЛА, которая под командованием К1Р В. Евсеенко, в марте 1984 года столкнулась с авианосцем Kitty Hawk в Южнокорейском море.

ПРИМЕЧАНИЕ: Для уточнения технических деталей, смотри также комментарии к тексту ниже.