К 85-летию со дня рождения Г.Н.Чернышёва

Л. А. Самаркин, ФГУП «СПМБМ «Малахит»

Выдающееся место в истории отечественного атомного подводного флота принадлежит Генеральному конструктору Георгию Николаевичу Чернышёву. По его проектам 671, 671 РТ, 671 РТМ и 971, хорошо известным морякам-подводникам, в 1967-2001 гг. было построено и сдано Во­енно-Морскому флоту более 60-ти многоцелевых атомных подводных ло­док.
Георгий Николаевич родился 23 августа 1919 г. в г. Николаеве. По­сле окончания в 1943 г. Николаевского кораблестроительного института был направлен на работу в ЦКБ-18 (ныне ЦКБ МТ «Рубин»). С этого вре­мени все отпущенные ему 54 года работы были отданы созданию подвод­ного флота страны. 1943-1948 гг. Г.Н.Чернышёв работал в ЦКБ-18 над послевоенными проектами дизель-электрических подводных лодок. В группе специалистов был командирован в Германию для сбора и изучения материалов по немецким газотурбинным подводным лодкам, а затем (1948-1953 гг.) тру­дился над аналогичной отечественной ПЛ (проект 617) во вновь созданном Специаль­ном конструкторском бюро № 143. Внёс ряд усовершенство­ваний в конструкции и системы корабля, прошёл путь от инженера-конст­руктора до заместителя начальника отдела.
В сентябре 1952 г. Г.Н.Чернышёв в составе небольшой группы спе­циалистов СКБ-143 под руководством В.Н.Перегудова и под научным ру­ководством академика А.П.Александрова работал на территории Института атомной энергии (ИАЭ) имени И.В.Курчатова (Москва) над решением проблемы создания атомной подводной лодки на базе ядерной паропроизводящей установки главного конструктора Н.А.Доллежаля.
В 1953-1956 гг. в реорганизованном СКБ-143 в должности заместителя начальника отдела главной механической установки он принимает ак­тивное участие в создании паротурбинной установки большой мощности для первой отечественной АПЛ проекта 627. За эту работу Г.Н.Чернышёв награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Творческие способности, широкий кругозор и стремление к поиску нетрадиционных решений открыли Г.Н.Чернышёву дорогу к новому про­ектированию. С ноября 1956 г. в должности заместителя главного конст­руктора он участвует в разработке АПЛ проекта 639 с баллистическими ракетами большой дальности системы М.К.Янгеля. В 1957 г. был успешно завершён эскизный проект, но из-за прекращения работ по ракетному ком­плексу в 1958 г. были прекращены работы и по проекту подводной лодки. Между тем в проекте 639 были глубоко проработаны принципиально важ­ные для подводного кораблестроения вопросы: переход на переменный ток в силовой сети корабля, повышение параметров в системе ВВД (воздух высокого давления), создание новой высокопрочной стали и переход на большие диаметры прочного корпуса и целый ряд других. Более того, Г.Н.Чернышёвым был проработан и представлен вариант АПЛ с увеличенным числом тяжёлых баллистиче­ских ракет (против 3-х заданных) и показано, что при предлагаемых про­стых проектных решениях число ракет может быть значительно увеличено.
Указанные наработки вместе с другими проектными и инициатив­ными предложениями были использованы в конкурсных предложениях по АПЛ второго поколения. По итогам конкурса СКБ-143 заняло первое ме­сто. В соответствии с принятой специализацией СКБ-143 было поручено проектирование противолодочной подводной лодки проекта 671, и Георгий Николаевич был назначен главным конструктором этого проекта.

В результате напряженной работы головная подводная лодка проекта 671 в 1967 г. вступила в строй. Трудно переоценить значение этого корабля в отечественном подводном кораблестроении. Был создан принципиально новый архитектур­ный тип одновальной АПЛ с осесимметричной формой корпуса, с опти­мальными по пропульсивным качествам удлинением корабля и его обво­дами, с развитым крестообразным кормовым оперением, которое обеспечивало устойчивость движения на рекордной для того времени скорости (ок. 34-х узлов) и, в то же время, с помощью рулей, работающих как закрылки кормовых стабилизаторов, обеспечивало кораблю исключительно высокую маневренность.
Такой форме отвечали и осуществленные в проекте решения: пере­ход на увеличенные диаметры прочного корпуса и ставшие классическими компоновки современной гидроаккустики с торпедным оружием в носовой оконечности и одновальной ГТЗА с автономными турбо-генераторами в одном отсеке. Получению высоких тактико-технических характеристик (ТТХ) способствовала жёсткая борьба за мини­мальное водоизмещение, что обеспечило в дальнейшем создание моди­фикаций проекта и строительство их на внутренних заводах. Задуманная как противолодочная, подводная лодка превратилась в многоцелевую с торпедным вооружением. Затем в процессе строитель­ства появились и ракеты, стартующие из торпедных аппаратов (комплекс «Вьюга»).
За создание АПЛ проекта 671 Г.Н.Чернышёву было присвоено зва­ние Героя Социалистического труда. Прогрессивные проектные решения и полученные высокие ТТХ яви­лись хорошей основой для модификаций проекта с целью дальнейшего по­вышения его военно-экономической эффективности.
Через пять лет в 1972 г. флоту был сдан головной корабль проекта 671 РТ – с увеличенным торпедным вооружением и установкой новых дальноходных торпед 650-мм калибра, с блочной компоновкой ПТУ, со сниженной шумностью. За эту работу Г.Н.Чернышёв был удостоен звания лауреата Государственной премии. В это же время под руководством Г.Н.Чернышёва велись инициатив­ные работы по дальнейшему развитию базового проекта. Был предложен проект 671 РТМ, головной корабль этого проекта был сдан флоту в 1976 г.
На подводной лодке пр. 671 РТМ были установлены головные образ­цы радиоэлектронного вооружения (гидроакустика, навигация, БИУС), создаваемые для проектов третьего поколения, снижена шумность, учтен опыт эксплуатации АПЛ проектов 671 и 671 РТ. Впервые на ней появились неакустические средства обнаружения ПЛ и высокоточное ракетное ору­жие для нанесения ударов по территории вероятного противника. Тактико­-технические характеристики кораблей этого проекта, названного «Щукой», были столь высоки, что они строились огромной серией (26 единиц) на двух заводах: Адмиралтейском в Ленинграде и им. Ленинского комсомола в Косомольске-на-Амуре, а последний корабль был сдан в 1992 г. – че­рез 8 лет после сдачи многоцелевых АПЛ 3-го поколения (проекты 945 и 971). За создание проекта 671 РТМ Г.Н.Чернышёв был награжден орденом Ленина. Подводные лодки проектов 671, 671 РТ и 671 РТМ (всего 48 единиц) стали безотказными «рабочими лошадками», которые всегда возвращались к своим берегам.

В 1974 г. Г.Н.Чернышёв назначается начальником – главным кон­структором Союзного проектно-монтажного бюро машиностроения «Ма­лахит», объединившего коллективы СКБ-143 (СПМБМ) и ЦКБ-16 (ЦПБ «Волна»). Под его руководством ведутся проработки многоцелевой АПЛ 3-его поколения со стальным корпусом. В 1976 г. был представлен со­кращенный эскизный проект этого корабля, которому был присвоен номер 971. Головная АПЛ пр. 971 прошла испытания в 1984 г. В этом же году Г.Н.Чернышёву присваивается звание Генерального конструктора.
Строительство АПЛ проекта 971 разворачивается на заводах в Комсомольске-на-Амуре и в Северодвинске. Освободившись в 1986 г. от должности начальника бюро и главного конструктора проектов 671, 671 РТ и 671 РТМ, все свои усилия Георгий Николаевич сосредотачивает на совершен­ствовании строящихся многоцелевых АПЛ проекта 971. Проект 971, как и проект 671, занимает особое место в творческой биографии Г.Н.Чернышёва – снова создается «базовая» многоцелевая АПЛ с оптимальными характеристиками и большими модернизационными возможностями. Но главным в этом проекте были исключительно низкие уровни акустического поля и установка нового значительно более эффективного гидроакустического комплекса.

Георгий Николаевич упорно и целеустремленно шёл к достижению пари­тета с США во взаимном обнаружении АПЛ. Он складывается из трех основных составляющих: собственной шумности АПЛ, потенциала её гидроакстического комплекса и корабельных помех работе ГАК. Мно­голетняя гонка за этим убегающим призраком достигла успешного фи­ниша постройкой серийных ПЛ проекта 971. Был завершён огромный труд, с учетом предложений институтов и Заказчика, найдены и реализованы нетрадиционные конструктивные решения.
Уже испытания головного корабля проекта 971 показали, что мы вы­ходим на уровень лучших зарубежных аналогов, а дальнейшее совершен­ствование серийных кораблей закрепило этот успех. В последних кораблях серии было достигнуто превосходство над усовершенствованными лодка­ми типа «Лос-Анджелес» и, по мнению зарубежных специалистов, уровень скрытности нашх кораблей приблизился к таковому у американской много­целевой АПЛ 4-го поколения «Сивульф».

Так закончилась многолетняя трудная борьба за лик­видацию нашего отставания в важнейшей характеристике подводной лод­ки – её скрытности. И вклад Георгия Николаевича в решение этой государственной проблемы невозможно переоценить. За этот проект Г.Н.Чернышёв был удостоен звания Лауреата Государственной премии РФ.
Личностные качества Г.Н.Чернышёва как главного конструктора и как человека являются важнейшим фактором, определившим успех разви­тия АПЛ из противолодочных с торпедным вооружением в многоцелевые с торпедо­ракетным оружием и высокими ТТХ. Речь идет не только о бремени огромной ответственности главного конструктора за все решения, принятые в проекте, не только о том, что под всеми документами по передаче ВМФ каждой построенной по его проектам АПЛ стоит его подпись. Это талант конструктора, помноженный на огромное трудолюбие и чув­ство ответственности, способность внимательно и вдумчиво анализировать множество вариантов и выбирать нужный. Как дирижёр огромного оркест­ра при помощи различных инструментов создаёт ярко и гармонично звучащее произ­ведение, так и Г.Н.Чернышёв создавал свои стремительные и элегантные корабли. Он был терпим к оппонентам и обладал прекрасным чувством юмора. За 40 лет ему частенько приходилось доказывать свою правоту, спорить, настаивать, уговаривать. И чаще всего он добивался нужного решения.
В нём жило вечное стремление повысить эффективность своих ко­раблей не только в период их проектирования, но и в процессе строительства. Так было с образцами торпедо-ракетного оружия, с акусти­ческими и неакустическими средствами обнаружения. Все самые совер­шенные изделия начинали свою жизнь с его кораблей. Так было с его наи­более «многоцелевыми» проектами – 671 РТМ и 971. Они родились вне «плана», родились из инициативных предложений главного конструктора.
Но за постоянным стремлением к повышению эффективности кораблей и внедрению нового ощущалось умение твердо стоять на земле. Были смелые решения, но не было ошибок. Георгий Николаевич был разумным, рас­судительным человеком и понимал, что флоту нужен не только эффективный, но и надежный корабль, и нужен этот корабль своевременно. Чернышёв с большим уважением относился к морякам-подводникам, ценил их опыт и знания, был внимателен к предложениям флота.

Георгий Николаевич Чернышёв скончался в 1997 г. В последние годы своей жизни он много внимания уделял развитию на­учно-технического потенциала АПЛ многоцелевого назначения. А исход­ные позиции для дальнейшего совершенствования АПЛ проекта 971 были даже лучше, чем у проекта 671 в своё время. Беспокоило его сохране­ние этого класса кораб­лей в составе ВМФ в создавшейся тяжёлой экономической обстановке. Г.Н.Чернышёв считал, что многоцелевые АПЛ в со­ставе российского флота приобретают исключительно большое значение. Его обращение к руководству ВМФ и Министерству обороны по этому вопросу воспринима­лись с пониманием. Но практических шагов для предотвращения катаст­рофического уменьшения многоцелевых лодок в составе ВМФ предприня­то не было.

Будем надеяться, что угроза нашей безопасности, которая безусловно существует, заставит обратить самое серьезное внимание на развитие этого класса кораблей.

Источник: Сайт ProAtom 02/10/2017

От редактора: “К слову, 671 РТМ был моим первым “родным” кораблем, с которым я познакомился детально. Я облазил его “от киля до клотика”, побывал везде, спал в шпациях. Отличный пароход. Это было понятно. Не без недочетов, но отличный. Закономерным развитием идеи стало появление 971 проектов, которые и сегодня можно назвать одними из лучших кораблей в классе. Если не лучшими. Подождем полной серии 885-го”.

Вместо предисловия от админа сайта: Судьба свела меня с Николаем Николаевичем после окончания ВУЗа. Мы уважительно называли его Кол Колычем. А однажды, я видел как ему отдавал честь контр-адмирал. Невысокому дедушке а плаще и берете. Стоящие вокруг офицеры вытягивались перед ним не по рангу, а показывая свое уважение. Через шаг слышалось: “здравия желаю товарищ капитан первого ранга”. А мы, тогда сопливые пацаны шли следом и удивлялись.

В.А. Шумаков, ветеран-подводник, ветеран подразделений особого риска, кап. 1 ранга в отставке.

Эта рассказ о кап. 1 ранга Николае Николаевиче Фёдорове, офицере Военно-морского флота СССР, оказавшемся на острие судьбоносного для страны периода перевооружения флота, ставшего подводником, а в дальнейшем принимавшего участие в подготовке экипажей новых атомоходов страны.

Пожар на К-3

Числа десятого сентября 1967 г. радио «из-за бугра» сообщило, что в Норвежском море 8 сентября всплыла «рашен субмарина», идущая в свою базу. В районе носового отсека наблюдается парение. Предполагается пожар в носовых отсеках. Субмарина с воздуха прикрыта авиацией и эскортируется сейнером и БПК. Наши СМИ молчали. Правда, об авариях, болячках и недостатках в вопросах эксплуатации своих атомных кораблей СМИ потенциальных противников тоже не очень распространялись. А этого «добра» у них тоже было достаточно. В кулуарных беседах офицеры и мичманы с тревогой обсуждали эту информацию. Ведь почти все вышли из одной бригады, одной флотилии. Лодок в то время было ещё мало, поэтому многие знали друг друга. Николай Николаевич хорошо знал командира лодки капитана 1 ранга Юрия Фёдоровича Степанова ещё со службы на ПЛА К-5 молодым лейтенантом-штурманёнком и штурмана Олега Певцова с ПЛА К-3 по совместной учёбе в УЦ Обнинска. Знал их как профессионалов и мужественных офицеров. Все ждали Приказа Главкома или Министра Обороны. Приказ МО СССР по происшествию на К-3 и по результатам вывода Государственной комиссии пришёл в конце июля. В нем отмечалось, что при возвращении ПЛА К-3 в базу после боевой службы 8 сентября 1967 г. при нахождении корабля в Норвежском море в первом отсеке возник объёмный пожар из-за разуплотнения штуцерного соединения системы гидравлики на корпусе привода аварийной захлопки цистерны главного балласта № 2. Разуплотнение произошло по причине наличия нештатной прокладки в штуцере – вместо красномедной была поставлена паронитовая прокладка. Распылённое веретённое масло под большим давлением попало на разбитый плафон освещения. Из-за лопнувшей лампы произошло короткое замыкание. Распыленное масло гидравлики воспламенилось, что привело к объёмному пожару. В результате погибло 39 человек. Действия экипажа оцениваются как грамотные и мужественные. Лодка своим ходом прибыла в базу.

Как позже стало известно, действия экипажа были действительно мужественными. Командир БЧ-3 Лев Каморкин по аварийной тревоге рванул из второго отсека в свой первый отсек, но уже ничего не смог сделать из-за объёмного пожара. Последние его слова в ЦП были: «Весь трюм в огне, всё в дыму, задыха…». Больше на связь первый отсек не выходил. Командир второго отсека Анатолий Маляр не дал возможность обезумевшим морякам прорваться в третий отсек, помог ему в третьем отсеке рулевой-вертикальщик, вставивший болт в зубчатое зацепление кремальеры переборочной двери между отсеками. Когда стуки и крики во втором отсеке прекратились, по приказанию командира корабля был открыт клинкет вытяжной вентиляции для выравнивания давления со вторым отсеком, а затем быстро закрыт, так как через открытые грибки под большим напором и гудением в штурманскую рубку и отсек хлынул черно-серый дым и хлопья. В отсеке все начали терять сознание. По приказу командира были продуты ЦГБ средней группы. Лодка начала всплывать. Не потерявшие сознание в центральном посту начали включаться в индивидуальные дыхательные аппараты ИДА-59. Боцман Михаил Луня, увидев, что командир его БЧ штурман Певцов потерял сознание, снял с себя ИДА-59 и надел на штурмана, а затем фактически вынес командира корабля в надстройку рубки.

Старшина команды гидроакустиков мичман Головатый, прежде всего, надел маски дыхательных аппаратов на своих подчинённых, а сам потерял сознание. Командир БЧ-5 Евгений Зайцев в полуобморочном состоянии руководил действиями личного состава отсека, принимая необходимые меры для исключения катастрофических последствий. Он дал команду подорвать носовую дифферентную цистерну для затопления первого отсека, чтобы избежать взрыва боезапаса (стеллажных торпед). Цистерна была подорвана, но пожар прекратился самопроизвольно после выгорании кислорода в первом и втором отсеках. Температура в первом отсеке не достигла критической величины, при которой взрывается герметичный боезапас. Это и спасло корабль от гибели.

Замполит Дмитрий Жиляев своим примером воодушевлял личный состав и убыл на ходовой мостик после доклада о том, что командир потерял сознание. Перед тем как покинуть центральный пост, ему чудом удалось связаться по телефону с пультом управления ГЭУ и передать приказание: «Командиру первого дивизиона принять командование кораблём. Спасайте центральный пост…». После этого связь прекратилась. По команде командира дивизиона Юрия Некрасова личный состав четвёртого отсека включился в ИДА-59, создал подпор воздуха в отсеке и подготовил дизель-генератор для вентилирования ЦП. По его же команде были загерметизированы кормовые отсеки. Организованная группа разведки ЦП при подпоре ВВД четвёртого отсека проникла в центральный пост, где определила отсутствие пожара и обнаружила командира БЧ-5 в полуобморочном состоянии, а также тела личного состава в бессознательном состоянии. Были запущены дизель-генераторы на вентилирование ЦП, управление вертикальным рулём переведено в девятый отсек, так как лодка совершала циркуляцию при перекладке вертикального руля в ЦП полностью на правый борт, установлены минимальные обороты линий валов 140 об/мин при последовательном соединении якорей навешанных турбогенераторов (аккумуляторная батарея не в строю).

Командиром первого дивизиона была сформирована спасательная группа, приступившая к эвакуации пострадавших из ЦП в ограждение рубки. Огромна роль врача капитана м/с Анатолия Фомина, который привёл в чувство всех поднятых наверх. Только одного матроса не удалось спасти. Позже об этой аварии штурман О. Певцов сказал: «Не мне судить о правильности действий командира ПЛ и командира БЧ-5, но то, что я видел – это отчаянная борьба сильных, волевых офицеров за плавучесть ПЛ и жизни членов экипажа. В их грамотности, компетентности я никогда не сомневался. Я могу допустить, что ошибки в руководстве борьбой за живучесть были. При такой обстановке трудно выбрать оптимальный вариант. Мне кажется, что установление оптимальности действий в такой обстановке со стороны – неблагодарное занятие». Первоначальные выводы комиссии были верные: экипаж действовал отчаянно, грамотно и мужественно. Предполагалось нескольким членам экипажа присвоить звания Героев Советского Союза, а остальных членов экипажа – живых и погибших – наградить орденами и медалями. И вдруг эта же комиссия перевернула свои выводы с ног на голову, обвинив личный состав в этом объёмном пожаре. Вроде бы, в кормовом трюме первого отсека была найдена зажигалка и окурок, которые не сгорели в этом объёмном пожаре! Из какого же тугоплавкого материала они были сделаны? Вместо того, чтобы на действиях экипажа в этой трагедии воспитывать личный состав Вооружённых сил в духе стойкости и мужества, превратили личный состав (живых и мёртвых) чуть ли не в уголовников. Военные моряки проглотили эту боль молча.

Ядерный реактор Палдийского УЦ

Жизнь же в УЦ № 93 ВМФ шла своим чередом. К концу 1967 г. установка стенда была готова к загрузке реактора ядерным топливом. В январе 1968 г. был произведён физпуск реактора. А в марте Министром Обороны СССР Федорову Н.Н. было присвоено звание инженер-капитана 1 ранга. Приближалась ответственная операция – горячий пуск АЭУ в 301-м здании. Штаты старших инженеров управления ГЭУ к концу марта полностью были заполнены. И вот в апреле 1968 г. руководство 93-го УЦ ВМФ рапортовало в ГК ВМФ об успешном завершении горячего пуска ГЭУ и выходе в ТГ режим. Это был огромный успех учёных, конструкторов, инженеров, рабочих многих предприятий страны, а также коллектива технологической зоны и, конечно, начальника этой зоны Н.Н. Фёдорова и его заместителя – начальника 301-го здания Ю.В. Михайлова, которые в тандеме успевали всё направлять и контролировать, а, самое главное, воспитать дружный коллектив, нацеленный на выполнение поставленной перед ним задачу на отлично и в срок. Руководство ВМФ СССР высоко оценило этот технический подвиг всего коллектива нового УЦ.

И опять из-за рубежа пришла печальная весть. В конце мая СМИ сообщили, что в Атлантике потеряна связь с многоцелевой атомной подводной лодкой «Скорпион» (командир – капитан-лейтенант Френсис Слэттери). Пробыв в море под водой три с половиной месяца и выполнив все предписанные ей задачи на учениях 6-го американского флота, лодка взяла курс на Норфолк, главную базу атомных подводных лодок США. Последний сеанс связи со «Скорпионом» состоялся 21 мая. Корабль находился в 400 милях к северо-западу от Азорских островов. В назначенное время корабль в базу не вернулся. В поисках исчезнувшего «Скорпиона» принимали участие около шестидесяти кораблей, три десятка самолётов и несколько подводных лодок, но поиски оказались безуспешными. Экипаж лодки состоял из 99 человек. Комиссия проверила широчайший круг возможных причин гибели «Скорпиона», начиная от пожара и заканчивая террористическим актом. Не обошлось и без дежурной версии – «рука Москвы». Но американцам было достоверно известно, что в мае 1968 г. наши надводные и подводные корабли не подходили к месту гибели «Скорпиона» ближе 400 миль. Во время войны гибель всего экипажа – это трагедия, а в мирное время – это трагедия в квадрате. Напрашивался вывод, что у подводников ВМС США явные проблемы с живучестью.

Обучение экипажей в УЦ № 93 Палдиски

На третьем участке работа кипела. С горячего пуска ГЭУ началась практическая отработка двух межпоходовых экипажей ПЛАРК 675 пр., а затем до весны 1969 г. ещё несколько межпоходовых экипажей прошли полный курс практической отработки на этом стенде. Начальники смен, старшие инженеры управления и инструкторы энергетических отсеков показали себя как настоящие руководители, профессионалы и педагоги. В стабильности работы АЭУ уже никто не сомневался, так как головная боль – радиоактивные течи парогенераторов – ушла в прошлое. После скрупулёзных исследований учёные заменили аустенитную стал трубных пучков ПГ на углеродистую, которая почти не была подвержена межкристаллитному растрескивании. А вот экипажи ПЛАРК 675 пр. на полный срок обучения не прибывавали. Дело в том, что лодки начали строить на Севмаше с 1959 г., а на ССЗ Комсомольска-на-Амуре с 1961 г. Закончилось строительство лодок этого проекта на обоих заводах в начале 1967 г. Всего было построено 29 кораблей. Два экипажа, которые начинали обучаться в УЦ Палдиски с 1965 г., после теоретической подготовки практическую подготовку провели в УЦ Обнинска на действующем там стенде. Все остальные экипажи ПЛАРК 675 пр. проходили полный курс обучения в УЦ Обнинска. Что делать с УЦ № 93 Палдиски? При посещении УЦ в г. Палдиски в 1965 г. Главком Адмирал Флота С.Г.Горшков, глядя на перспективу и залив, заявил, что он сделает из этого города второй Севастополь.

В начале весны 1969 г. просочилась информация, что 30 октября 1968 г. батискафу «Триест-П» удалось обнаружить к юго-западу от Азорских островов на глубине 3047 м обломки подводной лодки. Корпус был разломан пополам. После гибели ПЛА «Трешер» комиссия потребовала на всех строящихся ПЛ устанавливать радиобуй, автоматически всплывающий при провале лодки за предельную глубину. Но при строительстве ПЛА «Скорпион» этот буй не был установлен.

Это было время мощного противостояния в «холодной войне», особенно на море. В США с 1959 по 1967 г. были построены стратегические ПЛАРБ типа «Джорж Вашингтон», «Этан Аллен», «Лафаетт» и «Бенджамен Франклин» в количестве 41 штуки. В ходе реализации одной из крупнейших программ в истории мирового военного кораблестроения была создана морская составляющая стратегической триады Соединённых Штатов, ставшая основой ядерного могущества этой страны. Флот СССР отставал от флота США приблизительно на 7 лет. Потребовалось резкое качественное и количественное наращивание боевого потенциала стратегического ракетного подводного флота. За короткий срок с 1967 по 1972 г. на СМП Северодвинска и ССЗ Комсомольска-на-Амуре был построен 31 РПКСН 667А проекта под шифром «Навага» с 16 баллистическими ракетами на борту. В 1970 и 1971 г. заводы ежегодно сдавали флоту по 5-6 кораблей. До 1992 г. наша страна построила ещё 48 РПКСН различных модификаций и 6 ТРПКСН (тяжёлых ракетных крейсеров стратегического назначения). Уже в 1976 г. Советский Союз достиг паритета со странами НАТО по числу боеголовок баллистических ракет морского базирования. С этого момента США со скрипом приняло предложение СССР о сокращении ядерного вооружения.

Подготовку первых экипажей РПКСН начал УЦ № 16 ВМФ Обнинска, начиная с 1964 г. С подачи руководства флота Министерству обороны стало ясно, что Обнинский УЦ не справится с подготовкой такого количества экипажей, да ещё и различных типов ПЛ. В 1968 г. было принято решение передать подготовку экипажей большой серии РПКСН новому УЦ № 93 г. Палдиски. Там же необходимо построить и наземный прототип энергетических отсеков РПКСН 667Б пр. (шифр «Мурена»). Тем более, что Палдиски является одним из самых ветреных мест европейской части Советского Союза, что благоприятно сказывается на экологии военного городка из-за интенсивного рассеивания вентилированного воздуха из энергетических отсеков при работе АЭУ технологической зоны. А прототип энергетических отсеков ПЛАРК 675 пр. использовать в научных целях. Коллектив УЦ Палдиски оперативно принялся претворять это решение в жизнь.

И в это время произошло ЧП, сильно раздутое представителями КГБ. Началось вот с чего. В начале 1967 г. на службу в технологическую зону прибыли два офицера: Геннадий Гаврилов в СРБ (службу радиационной безопасности) и Алексей Косарев в группу водоподготовки. Оба были грамотными и всесторонне развитыми офицерами. Обучаясь в училищах во времена «хрущёвской оттепели», они ловили на стороне и принимали за чистую монету всю политическую информацию, особенно порочащую политику нашего государства. Не имея за плечами жизненного опыта, они посчитали себя «доками» в вопросах демократии, прав человека и свободы слова. Исподволь, в кулуарных стали подбрасывать офицерам мысли из услышанного на этих радиостанциях, выдавая их за свои. Умудренные жизненным опытом офицеры считали их «желторотиками» и просто отмахивались от них. А вот информировать командование об этом они просто органически не могли. Диссидентская деятельность Гаврилова и Косарева начала «зашкаливать». Гаврилов «самиздатом» издаёт на русском и эстонском языках свою статью «Союз борьбы за демократические права», которая появляется на страницах журнала «Шпигель». По информации нештатных сотрудников за Гавриловым и Косаревым установили наблюдение. В отпуске в Москве Косарев встречается с настоящими диссидентами – сыновьми Л. Красина и репрессированного командарма И. Якира, которые снабдили Косарева подрывной «самиздатовской» литературой. При возвращении из отпуска в Палдиски эти «опусы» у него были изъяты представителями КГБ.

Под руководством КГБ ЭССР представители КГБ Палдиски решили устроить показательную порку и назначить «стрелочников». Гаврилова определили 7 лет тюрьмы, Косырева в «места, не столь отдалённые» на 3 года, НачПО УЦ Волошина с понижением на Дальний Восток, замполит 3 участка Емельянов уволился по выслуге лет. А что же делать с непосредственными начальниками этих «желторотых диссидентов» Фёдоровым и Михайловым? И тут подвернулся счастливый случай. В это время была найдена кандидатура на должность начальника УЦ ВМФ – подводник, участник войны, командующий Краснознамённой эскадры подводных лодок КТОФ контр-адмирал Рулюк Анатолий Антонович. По предложению Главкома ВМФ было принято Правительственное решение от 28 мая 1969 г. о создании нового УЦ № 270 ВМФ (в/ч 87286) по подготовке экипажей на новейшие ПЛА 705 пр., которые должны были строиться большой серией (12 кораблей) в Ленинграде и Северодвинске. Создание Центра предполагалось в Ленинградской области. С подачи А.П. Александрова начальником этого УЦ был назначен капитан 1 ранга Кудрявцев В. Ф.

Участие в уникальном проекте

Кудрявцев В.Ф. не забывал своих «проштрафившихся» офицеров – Фёдорова Н.Н. и Михайлова Ю.В. Он ненавязчиво пытался убедить представителей «тайного ордена», что терять таких офицеров-руководителей с государственной точки зрения нецелесообразно. Наказать их конечно надо, но с умом. «Я их знаю ещё со строительства первых ПЛА и готов взять к себе в учебный центр на должность ниже – Фёдорова начальником цикла (кафедры). А Михайлова старшим преподавателем цикла». И убедил! Одним словом, спас их от расправы и «показательной порки». В начале 1970 г. их прекратили вызывать к следователям, а новый начальник УЦ № 93 зачитал им приказ Главкома о переводе на соответствующие должности в УЦ № 270 ВМФ СССР. На аудиенции у Кудрявцева В.Ф. их спаситель с напускной строгостью заявил: «Итак, уголовнички, всё, что с вами было, растереть и забыть, и с остервенением, как вы это умеете делать, взяться за изучение подводной субмарины XXI в. Уверяю вас, что вы будете приятно удивлены при знакомстве с этим кораблём. А перспективы роста, я так думаю, со временем появятся».

Углубившись в изучение нового корабля, они действительно влюбились в него. У каждого теперь было своё поле деятельности. Фёдоров, начальник цикла № 6 (цикл практической подготовки), занимался практической подготовкой офицеров 1-го дивизиона БЧ-5 по управлению ГЭУ в нормальных и аварийных условиях и использованию средств движения корабля. Михайлов – старший преподаватель цикла № 2, занимался теоретической подготовкой и управлением ядерной ППУ (паропроизводящей установкой) и ПТУ (паротурбинной установкой) офицеров 1-го дивизиона БЧ-5 в нормальных и аварийных условиях.

А многоцелевая ПЛА 705 пр. (шифр «Альфа») был действительно уникальным кораблем. Для него создавались новые боевые и технические средства на основе последних достижений науки и техники, с существенно улучшенными массогабаритными характеристиками. Лёгкий и прочный корпуса лодки были выполнены из титанового сплава. По всей длине лёгкого корпуса лодка представляла собой тело вращения. Архитектура ограждение рубки лимузинного типа имела обводы, плавно сопрягавшиеся с обводами корабля. Лодка (впервые в мире) была оснащена всплывающей спасательной рубкой (камерой), предназначенной для спасения одновременно всего экипажа при всплытии с глубины, вплоть до предельной, при больших величинах крена и дифферента. Рабочая глубина погружения лодки составляла 350 м, предельная – 400 м. Прочный корпус разделён на 6 отсеков. На корабле имелась одна ГЭУ, в состав которой входили: реактор с жидкометаллическим теплоносителем (ЖМТ), турбина, редуктор и одна линия вала с гребным винтом. Электродвижение осуществлялось с помощью двух электродвигателей, расположенных в герметических гондолах кормовых горизонтальных стабилизаторов. На корабле применялся трёхфазный ток 380 В, 400 Гц, что значительно уменьшало вес и габариты электродвигателей. Применение титанового корпуса корабля, мощного реактора с ЖМТ и трёхфазного тока значительно уменьшили водоизмещение лодки. Расчёты показали, что подводная лодка будет иметь максимальную скорость свыше 40 узлов. А набор скорости до максимальной и маневренность подводного корабля сродни воздушным истребителям.

Эти ПЛА предназначались для уничтожения подводных лодок противника при выходе их из баз, на переходе морем, а также на позициях предполагаемого использования оружия против береговых объектов. Они могли привлекаться для борьбы с надводными кораблями и транспортами во всех районах Мирового океана. Новый корабль, своеобразный «подводный истребитель-перехватчик», был способен в предельно короткое время выйти в заданную точку океана для атаки противника. При своевременном обнаружении неприятельской торпедной атаки лодка должна была уходить от торпед, предварительно произведя залп из своих торпедных аппаратов. Высокие скоростные и маневренные характеристики этих лодок позволили в дальнейшем отработать эффективные маневры уклонения от торпед противника с последующей контратакой.

Сторонниками строительства этих лодок стали министр судпрома Б.Е. Бутома и Главком ВМФ С.Г. Горшков. Работу по 705-му проекту возглавил главный конструктор М.Г. Русанов (в 1977 г. его сменил В.А. Ромин). Общее руководство программой возложили на А.П. Александрова. По словам Д.Ф.Устинова, курировавшего оборонную промышленность, реализация ПЛА проекта 705 стало общенациональной задачей. К участию в программе привлекли мощные научные силы, в частности, академиков В.А. Трапезникова и А.Г. Иосифьяна.

Управление подводной лодкой, её боевыми и техническими средствами осуществлялось из ГКП центрального поста, расположенного в 3 отсеке. Комплексная автоматизация обеспечивала решение задач применения оружия, сбора и обработки тактической информации, боевого маневрирования, воспроизведения внешней обстановки, кораблевождения, автоматического и дистанционного управления техническими средствами и движением.

Предполагалось строительство большой серии данных кораблей с несколькими модификациями и создание береговых технических экипажей с расширенной базовой инфраструктурой для обслуживания и ремонта пришедших с моря кораблей. Экипаж корабля состоял первоначально из 16 человек, потом был увеличен до 29 человек, а затем до 30 человек (26 офицеров и 4 мичмана). Несение постоянных вахт у отдельных механизмов и устройств не предусматривалось. По боевой готовности № 2 производился лишь периодический обход необслуживаемых отсеков вахтенными. Обычная смена на корабле состояла из 8 членов экипажа.

Командиром первой ПЛА 705 проекта К-64 был полный тёзка великого русского поэта капитан 1 ранга Александр Сергеевич Пушкин. Конструкторы этих субмарин перешагнули из 1960-х гг. в ХХI век. Какой опытный подводник мог не влюбиться в эти корабли! Весь коллектив вновь организованного центра бесповоротно влюбились в них.

Для Н.Н. Фёдорова опять началось знакомство с неизведанным и огромная ответственная работа по подготовке к принятию экипажей многоцелевых ПЛА 705 проекта, пребывающих уже летом на учёбу, обобщение опыта обучения слушателей в УЦ № 16 и УЦ № 93, написание конспектов по программам, создание демонстрационных материалов. Большим подспорьем были глубокие теоретические знания и практический опыт плавания на ПЛА первого и второго поколения преподавательского и инструкторского состава. Школа подготовки подводников-первопроходцев группой учёных под руководством А.П. Александрова дала отличные плоды. Н.Н. Федоров был из этой когорты первопроходцев.

Подготовка началась с экипажа второй ПЛА К-123, строящейся на СМП Северодвинска, и технического берегового экипажа. Фактически слушатели экипажей и преподавательский состав обучались совместно. Строительство первой опытной ПЛА К-64 было начато 2 июня 1968 г. в эллинге “Ново-Адмиралтейского завода”, который после присоединения в 1972 г. Адмиралтейского завода образовал Ленинградское адмиралтейское объединение (ЛАО). Экипаж в это время обучался в Обнинском УЦ № 16 ВМФ СССР.

Трагедия в Бискайском заливе

В круговерти изучения новой техники и подготовки экипажей, как гром среди ясного неба, 12 апреля свалилась на голову трагическая новость – гибель в Бискайском заливе ПЛА К-8. С секретным Приказом МО СССР по данным государственной комиссии офицеров и мичманов ознакомили в конце апреля. В нём говорилось, что при возвращении в базу в Бискайском заливе у берегов Испании 8 апреля на ПЛА К-8 произошёл пожар почти одновременно в третьем (центральном) и седьмом (электротехническом) отсеках. Предположительная причина пожара – короткое замыкание силовой электросети. Лодка всплыла. Потеряны были ход и связь.

В течение трёх суток личный состав мужественно боролся за живучесть корабля, но сильный пожар в кормовых отсеках подавить не удавалось. 12 апреля по причине нарушения продольной остойчивости из-за поступления забортной воды через выгоревшие сальники прочного корпуса ПЛА К-8 утонула. Погибло 52 члена экипажа вместе с командиром корабля. Позже от участников этой трагедии подводники узнали, как развивались события на лодке. При возникновении пожара в третьем и седьмом отсеках по приказанию командира корабля лодка всплыла. Из центрального поста вывели личный состав во второй и первый отсеки, входной люк третьего отсека задраили, а руководство борьбой за живучесть перевели в первый отсек. Командир корабля Всеволод Бессонов и командир БЧ-5 Валентин Пашин находились в рубке. С подошедшего болгарского судна «Авиор» через командующего ВМФ Болгарии передали в Москву шифровку о пожаре. Отравленный личный состав лодки переправили на судно. На помощь шли суда морского флота СССР: «Саша Ковалёв», «Комсомолец Литвы», «Касимов», «Харитон Лаптев», крейсер «Мурманск» с адмиралом С.М.Лобовым, плавбаза «Волга» с резервным экипажем и спасательными средствами. Капитаны первых подошедших судов вместе с командиром ПЛА Бессоновым В.Б. 11 апреля решили буксировать лодку, но поднявшийся шторм силой 7 баллов рвал толстые капроновые буксировочные концы как нитки. Угрожающе увеличивался дифферент на корму. Решили дождаться следующего дня, чтобы ещё раз попытаться завести буксировочные концы на лодку. Погибших на корабле было уже 30 человек. Командиром, замполитом и старшим на борту капитаном 1 ранга Каширским В.А. было принято решение оставить на борту 21 члена экипажа, остальной личный состав переправить на судно «Касимов», куда ранее был переведён личный состав лодки с болгарского судна «Авиор». Остаться на лодке просились замполит Анисимов и командир БЧ-5 Пашин, но командир отказал им, заявив механику, что он понадобится только завтра. Категорически отказался покидать корабль старпом Ткачёв В.А. Связь с Москвой через радиорубку судна «Касимов» осуществлял Каширский.

По приказанию Каширского Пашин составил письменную записку, в которой подробно указал развитие аварии, борьбу за живучесть личного состава, быстрое нарастание дифферента на корму из-за заполняющихся кормовых отсеков через выгоревшие сальники, опасность опрокидывания корабля из-за резкого уменьшения продольной остойчивости, о неоднократных докладах об этом командиру, который упорно не желал прислушиваться к доводам и расчётам механика. На отчаянное попытка убедить командира в необходимости всему личному составу покинуть корабль, а лодку затопить, командир заявил, чтобы механик не нагонял паники, что есть ещё воздух, которым можно продувать кормовые цистерны главного балласта. При этом он не обращал внимания на напоминание механика, что ВВД осталось мало, пополнять баллоны ВВД нечем, так как невозможно запустить компрессоры из-за отсутствия электропитания на корабле, а положительная плавучесть корабля резко уменьшается. К записке он приложил расчёт продольной остойчивости и остатка запаса положительной плавучести на момент покидания корабля частью экипажа. Эту записку Каширский приказал отдать помощнику командира Олегу Фалееву, который должен был передать её командованию. Вскоре выводы механика Пашина подтвердились – в седьмом часу утра 12 апреля лодка затонула, унеся в глубину ещё 22 жизни. Корабль лёг на грунт Бискайского залива на глубине порядка 4500 м. Атомная лодка К-8 стала могилой для 52 моряков-подводников. Вечная им память!

Анализируя состояние корабля, Федоров не мог понять, зачем в последний момент командир оставил такое количество личного состава на корабле. Средства борьбы за живучесть были исчерпаны полностью, а для заводки буксировочных концов достаточно в три-четыре раза меньше народу. По-видимому, командир попал в ступор и, вопреки очевидному приближения катастрофы, свято верил, что корабль не может утонуть. Ему ну очень хотелось в это верить! Почему ни Каширский, ни Ткачёв не поддержали Пашина, а Каширский, как старший на борту, не принял командование на себя? Ведь командир Бессонов шёл в самостоятельный поход впервые. В тот трагический момент В. Бессонов просто не мог представить, как отдать команду на затопление корабля да ещё и с ядерным оружием на борту. Этот психологический барьер он не смог преодолеть. И поэтому решил поступить в старых традициях капитанов – остаться с кораблём до конца.

С негодованием отнеслись офицеры-подводники к командованию канадского транспорта «Clyv de ore», увидевшего три красные ракеты – сигнал SOS от всплывшей почти рядом с транспортом ПЛА К-8. Вместо помощи транспорт обошёл вокруг лодки и удалился. Через короткий промежуток времени появились патрульные самолёты НАТО. Это и была «посильная помощь» командования транспорта.

До глубины души потрясло с каким мужеством, отвагой, самопожертвованием боролись за живучесть корабля и «за други своя» личный состав экипажа и особенно офицеры. На пульте ГЭУ Александр Чудинов, Алексей Поликарпов, Геннадий Чугунов под руководством командира дивизиона движения Валентина Хаславского заглушили оба реактора и оперативно вывели паротурбинные и паропроизводящие установки, понимая, что им из пульта ГЭУ не выйти – вокруг бушевало пламя. После успешно проведенной в кают-компании врачом Арсением Соловьём операции по удалению аппендицита у мичмана Ильченко, он был перенесён в лазарет восьмого отсека. После возникновения пожара в седьмом отсеке стал резко ухудшаться газовый состав воздуха в восьмом. В отсеке не хватало ИДА (индивидуальных дыхательных аппаратов). Верный клятве Гиппократа, А. Соловей надел на мичмана свой ИДА. Сколько мужества нужно иметь, чтобы подарить прооперированному им мичману свою жизнь!

В августе на сборе офицеров и мичманов Учебного Центра было объявлено, что Государственная комиссия признала действия экипажа и командования корабля по борьбе за живучесть мужественными и профессиональными. Живых и погибших членов экипажа наградили боевыми орденами и медалями, а капитану 2 ранга Бессонову В.Б. было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. В средствах массовой информации о гибели атомной подводной лодки и героизме экипажа не прозвучало ни звука.

Учебный Центр в Сосновом Бору

Окончательно было решено, что УЦ № 270 ВМФ СССР будет базироваться в городе Сосновый Бор, Ленинградской области. Начиная с 1970 г., в городе начали строить общежитие и столовую для обучающихся экипажей, жилой дом для преподавательского и инструкторского составов. Рядом с общежитием было обозначено «пятно» для строительства основного здания центра с помещения для руководства и дежурной службы, кабинеты циклов, аудитории, лаборатории, тренажёры, помещение для ЭВМ, конференц-зал. Рядом с основным должно было быть построено здание для комплексного электронного тренажёра ПЛА 705 проекта. Его предполагалось соединить с основным зданием закрытым переходом.

Базирование Центра в Сосновом Бору было выбрано по веской причине. Здесь был расположен Научно-исследовательский технологический институт по атомной энергии (НИТИ). Коллектив института в 1968 г. создал первый локальный тренажёр («ДИАНА-550») для ЯЭУ подводной лодки с жидкометаллическим теплоносителем. Тогда же начался монтаж действующего стенда КМ-1 (аналог энергетических отсеков подводной лодки 705 пр.). Значит здесь можно готовить экипажи подводных лодок с ЖМТ-реактором.

В начале 1971 г. руководство, преподавательский и инструкторский составы Центра переехали в бригаду вновь строящихся и ремонтирующихся кораблей Ленинграда. Во второй половине 1971 г. были сданы пятиэтажное общежитие и девятиэтажное жилое здание на улице «Солнечная». Город строился ударными темпами. В части помещений общежития размещались кабинеты циклов и аудитории для занятий, изготовливались наглядные пособия и чертежи по различным темам. Учебный процесс шёл своим чередом. Налаживались деловые отношения с НИТИ, с руководством ЛАО, НПО «Аврора» и ЦКБ «Малахит», а также с северодвинским СМП.

На плечах Н.Н. Федорова лежала большая ответственность за качественную подготовку слушателей по вопросам эксплуатации ГЭУ в нормальных и аварийных условиях и использованию средств движения корабля. Преподавательский состав был опытный и инициативный. Они могли всё: создавать учебные пособия, демонстрационные чертежи, курсы лекций для различных групп экипажа, принимали активное участие в создании руководящих документов и инструкций по эксплуатации технических средств корабля. Это была команда единомышленников: офицеры-преподаватели Кузнецов Ю.А., Москвин В.И., Полубояринов В.А., Пронькин А.Е., Проскурнин В.Г., Полетаев С.М. и Северцев Е.Н. В дальнейшем в этот коллектив влились Кроль В.М., Волков А.Н., Карюк Б.К., Перов Н.К. и Попков Г.Н.

В 1972 г. была сдана столовая личного состава и заканчивался нулевой цикл строительства основного здания Центра и здания комплексного электронного тренажёра ПЛА «Маяк» («Ритм-200»). В конце первого квартала 1972 г. пришла ошеломляющая новость. При подготовке к выходу в море экспериментальной ПЛА 705 пр. К-64 для отработки курсовой задачи № 2 начался процесс затвердевания теплоносителя первого контура. Все меры по предотвращению аварии оказались безрезультатными. Теплоноситель полностью застыл, реактор пришлось заглушить. Лодку уже со спуска на воду начали преследовать неудачи. На К-64 была установлена ЯЭУ с ЖМР ОК-550 горьковского ОКБМ (главный конструктор И.И. Африкантов) – блочная, с разветвлёнными коммуникациями первого контура с тремя паропроводами и тремя циркуляционными насосами. Во время швартовных испытаний из строя вышла одна из автономных петель первого контура. В начальный период эксплуатации лодки вышла из строя вторая петля. Было выявлено растрескивание сварного титанового корпуса. Затвердевание сплава-теплоносителя произошло из-за глубокого его окисления. В конечном итоге вышла из строя и третья петля. А это смерть реактора. Долго решали, что делать с лодкой. 19 августа 1974 г. К-64 была выведена из боевого состава ВМФ и разрезана на две части. Носовую часть переправили в Ленинград, кормовую оставили в Северодвинске. Злые языки шутили: «К-64 самая длинная лодка Советского Союза – нос в Питере, а корма в Северодвинске».

Над 705 проектом уже в 1972 г. нависла угроза закрытия. На уровне Правительства было решено приостановить дальнейшие работы по уже заложенным лодкам этого проекта. Но академик А.И. Лейпунский на заседании Правительства отстоял проект уникальных лодок, заявив, что трагедия ЯЭУ с ЖМТ-реактором – печальная дань освоения новейшей энергетики. Необходимо оставить эти установки на лодках, строящихся на ЛАО, а на ПЛА, строящихся в Северодвинске, применять ЯЭУ с реактором БМ-40/А (блочная, двухсекционная с двумя паропроводами и двумя циркуляционными насосами). Его поддержали Главком ВМФ С.Г. Горшков и академик А.П. Александров.

ЯЭУ с реактором БМ-40/А проектировалась в ОКБ «Гидропресс» под руководством главного конструктора В.В. Стекольникова. Но так как производство реакторов БМ-40/А необходимо было начинать с самого начала в отличие от налаженного производства реакторов ОК-550, строительство лодок на СМП задержалось на два года по сравнению с ЛАО. Спуск на воду головной ПЛА К-123, заложенной на СМП в декабре 1967 г., состоялся только в апреле 1976 г. Проекты лодок, строящихся на СМП, теперь обозначались как 705К. Со временем количество лодок в серии сократили до семи, а затем и до шести.

Корректировка задач

Подготовка экипажей ПЛА пр. 705 и 705К продолжалась, но нагрузка на преподавателей сократилась. Чтобы загрузить Центр из БП ВМФ СССР почти одновременно пришли приказы, в которых УЦ № 270 предписывалось обучать экипажи многоцелевых ПЛА пр. 671РТМ (шифр «Щука») и экипажи ТАРКР (надводных тяжёлых атомных ракетных крейсеров) пр. 1144 (шифр «Орлан»). Надводный флот ВМФ СССР на порядок отставал от флотов бывших союзников, превратившихся в потенциальных врагов. Финансов хватало только на строительство подводных лодок. И вот теперь появились средства для строительства унифицированных надводных кораблей-рейдеров, оснащённых новейшим вооружением и корабельным оружием. Эти корабли были нужны для ведения борьбы с подводными, надводными и воздушными целями противника в удалённых районах мирового океана в составе корабельной группировки и автономно. ТАРКР пр. 1144 решал эти задачи. Одной загрузки топлива в ядерные реакторы ГЭУ ТАРКР хватало на 10 лет. Всего по программе предполагалось построить 5 единиц таких кораблей: «Киров», «Фрунзе», «Калинин», «Куйбышев» (затем переименовали в «Юрий Андропов») и «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов».

В конце 1970-х гг., Центр должен был начать подготовку экипажей многоцелевых ПЛА пр. 945 (шифр «Барракуда») и 945А (шифр «Кондор», малой серии), а также пр.971 (шифр «Щука-Б», большой серии) и уникальной глубоководной многоцелевой ПЛА пр. 685 (шифр «Плавник»). Эти проекты относились к лодкам уже 3-го поколения. В конце 1960 гг. для них в НИКИЭТ были спроектированы надёжнейшие реакторы ОК-650 различных модификаций мощностью от 180 до 190 МВт. С 1968 г. в НИТИ силами завода «Красное Сормово» начали, а с 1972 г. силами ЛАО продолжили монтаж берегового прототипа энергетических отсеков ПЛА 971 пр. (стенд КВ-1). Строительство этой установки было закончено25 декабря 1975 г., а окончательная сдача в эксплуатацию из-за массы неисправностей в ходе горячих испытаний произошла 24 декабря 1976 г. Монтаж системы автоматического управления ГЭУ проводили представители НПО «Аврора».

ПЛА 3-го поколения

Что представляли собой новые лодки 3-го поколения и для чего они были нужны? В эти годы резко расширялись боевые возможности американского флота, в первую очередь, его подводной составляющей, а это потребовало резкого увеличения противолодочного потенциала советского ВМФ. Уже в 1973 г. в СССР в рамках комплексной программы «Аргус» была разработана концепция противолодочной обороны страны. По этой программе учёными и конструкторами были созданы многоцелевые ПЛА 945 и 971 проектов. Чуть ранее старта этой программы, с учётом противолодочной обороны в качестве эксперимента была сконструирована глубоководная боевая ПЛА 685 проекта. В отличие от лодок предыдущих поколений, новые лодки отличались большей надёжностью и имели новейшие вооружение и мощное ударное оружие. Титановая конструкция лодок 945 проекта позволяла резко уменьшить магнитное поле корабля, а значит уменьшить шумность. Однако использование титана, несмотря на его прочность и лёгкость, вело к существенному росту стоимости ПЛА. По финансовым технологическим причинам количество строящихся лодок было ограничено. В отличие от ПЛА 945 проекта прочные корпуса лодок пр. 971 изготавливались из стали, поэтому были более дёшевыми. Они начали строиться большой серией на двух заводах: с 1980 г. на ССЗ г. Комсомольска-на-Амуре, с 1986 г. – на СМП в Северодвинске. Лодки 971 проекта были примерно в пять раз менее шумными по сравнению с самыми совершенными лодками 2-го поколения. По уровню скрытности новые атомоходы превзошли лучший американский аналог – многоцелевую ПЛА 3-го поколения типа «Лос-Анжелес».

А ПЛА 685 проекта была вообще уникальной. Если у лодок пр. 945 и 971 предельная глубина погружения была уже внушительной – 550-600 м, то у лодки 685 проекта предельная глубина погружения была просто удивительной – 1250 м. Она создавалась как полноценный боевой корабль, способный решать широкий круг задач: поиск, обнаружение, длительное слежение и уничтожение ПЛА, борьба с авианосными соединениями, крупными надводными кораблями и транспортами противника. Её прочный и лёгкий корпуса были из титановых сплавов. Всплывающая камера а автономной системой энергоснабжения была способна вместить весь экипаж и обеспечить его спасение с глубин до 1500 м. После ввода в строй эта ПЛА (бортовой номер К-278, с октября 1988 г. с персональным именем «Комсомолец») в течение нескольких лет находилась в опытной эксплуатации. Во время испытаний было проведено погружение на глубину 1020 м с проверкой возможности стрельбы из торпедных аппаратов. Корабль привлекался к участию в учениях флота. Уже на глубине порядка 1000 м лодка практически не обнаруживалась гидроакустиками и другими средствами обнаружения потенциального противника и являлась практически неуязвимой для его оружия.

Руководство и офицеры-преподаватели Центра гордились, что им доверили подготовку экипажей таких удивительных новейших кораблей Советского Союза. В то же время у преподавательского состава голова шла кругом. Все эти корабли проектировались в разных КБ, имели различные оружие и технические средства, разные алгоритмы их обслуживания. Опять потребовались командировки в КБ, на заводы, НПО и НИИ, изготовление демонстрационных чертежей, написание курсов лекций и компоновка планов подготовки различных групп слушателей. Опять преподаватели готовили своих слушателей, одновременно обучаясь с ними. Для такого объёма работы требовалось увеличение количества преподавателей. Нагрузка на каждого на грани человеческой возможности. Офицеры цикла не роптали, но чувствовалось, что они очень устают. Это Н.Н. Федоров чувствовал и по себе.

С конца 1973 г. стали появляться слабость и головокружение, изредка появлялась боль в сердце. В начале 1976 г. закончилось строительство двух ангаров для заказанного оборудования. В этом же году с подачи Обнинского УЦ № 16 произошла реорганизация во всех учебных центров ВМФ. В их УЦ появились командное и механическое направления, увеличилось количество циклов. Как и обещал в 1970 г. начальник Центра В.Ф. Кудрявцев, для «уголовничков» забрезжила перспектива роста. Н.Н. Фёдорова Приказом ГК ВМФ СССР в декабре назначили на должность начальника отдела вооружения и техники – главного инженера Центра, Ю.В. Михайлова тем же приказом назначили начальником цикла № 9 (цикла обучения офицерского и старшинского состава 1-го дивизиона БЧ-5 по эксплуатации ППУ и ПТУ ГЭУ и офицерского состава по ядерной физике реактора).

Сдав дела и обязанности начальнику цикла № 8 (цикл БЧ-5 по эксплуатации, управлению и борьбе за живучесть подводной лодки) достойному преемнику капитану второго ранга-инженеру Полетаеву С.М., Николай Николаевич перебрался в кабинет главного инженера. Начальник УЦ В.Ф.Кудрявцев при докладе о принятии дел сказал новоиспеченному главному инженеру: «Ну вот, Николай, хоть и с опозданием, но справедливость восторжествовала. Теперь от тебя требуется результативная работа, такая чтобы все планы Центра, выполнялись качественно и вовремя, и чтобы на всё это хватало денег. – Постараюсь. – Не ответ! – Сделаю! – Вот это ответ».

А забот действительно море-океан. Необходимо достраивать здания Центра, компрессорную станцию, электрощитовую подстанцию, контролировать расход воды и электроэнергии, компоновать и корректировать в зависимости от изменяющихся ситуаций планы развития Центра. А в планы циклов входили поставки различного оборудования, материалов, электронной аппаратуры для тренажёров. Без делового контакта с руководством заводов, НИИ и подрядчиками не обойтись. На всё необходимы деньги, и не малые. А для этого требуется тесный контакт с 16-ю управлениями ВМФ, и, самое главное, с финансовыми органами флота.

У Н.Н.Федорова на этот счёт был большой опыт строительства наземных стендов в Обнинске и в Палдиски. За счёт коммуникабельности Николая Николаевича дружеские и деловые связи сохранились. Несмотря на сверхчеловеческие трудности в подразделениях Центра царила обстановка доброжелательности и созидания.

Почти весь 1976 год проводилась теоретическая подготовка экипажа первого тяжёлого атомного ракетного крейсера (ТАРКР) «Киров» пр. 1144.1, спроектированного Северным ПКБ «Айсберг» и строящегося на Балтийском ССЗ. С начала 1977 г. продолжилось обучение экипажа ТАРКР «Киров» на Балтийском заводе и практическая отработка для слушателей БЧ-5 экипажа на электронном тренажёре атомного ледокола в ВМУ им. С.О. Макарова под руководством начальника цикла № 9 Михайлова Ю.В. В ноябре-декабре экипаж прошел уникальную практику на атомном ледоколе «Сибирь», проходившем государственные ходовые испытания в Баренцевом и Карском морях под руководством ст. преподавателя УЦ Кузьмина М.А.

Полным ходом шёл монтаж оборудования комплексного электронного тренажёра «Маяк» (ПЛА 705К пр). Кроме теоретического курса экипажи ПЛА пр. 705 и 705К проходили практическую отработку в НИТИ на тренажёре «Диана-705», знакомились со строящимся там наземным стендом КМ-1. На ЛАО экипажи знакомились со строящейся там ПЛА пр.705, принимали активное участие в монтаже тренажёра «Маяк» УЦ. Все задействованные организации шли навстречу УЦ в деле подготовки экипажей новейших кораблей. Для жёсткого контроля поставок не хватало рук. В начале 1978 г. для оперативного руководства строительством тренажёра «Маяк», были созданы три подразделения – учебно-тренировочные комплексы (УТК) № 1, 2 и 3. Все УТК подчинялись главному инженеру Фёдорову Н.Н.

В этом же году началась подготовка экипажа головной многоцелевой ПЛА третьего поколения с титановым корпусом пр. 945 К-239 «Карп» (шифр «Барракуда»). Этот экипаж проучился в УЦ до 1980 г. включительно, пройдя теоретическую подготовку в УЦ и в ЦКБ «Лазурит» г. Горький, там же на ССЗ «Красное Сормово» познакомился со строящимся кораблём. Личный состав БЧ-5 и командование дополнительно проходили практическую подготовку в НИТИ по управлению ГЭУ на наземном стенде КВ-1, построенном для отработки личного состава БЧ-5 экипажей ПЛА пр. 971. В 1981-1982 гг. экипаж периодически проходил в УЦ межпоходовую подготовку, а личный состав БЧ-5 – практическую отработку на наземном стенде КВ-1 в НИТИ.

В конце 1978 г. благодаря деловым качествам руководителя УТК-2 Попкова Г.Н. был сдан в эксплуатацию энергетический электронный тренажёр «Маяк-Э», что дало возможность проходить практическую отработку офицерскому составу БЧ-5 экипажей ПЛА пр. 705 и 705К.

В начале 1979 г. было принято решение, что с 1980 г. в УЦ будут обучаться экипажи многоцелевых ПЛА второго поколения пр. 671РТМ. По инициативе начальника и преподавателей цикла № 9 в УЦ начали строить электронный тренажёр по управлению ГЭУ пр. 671РТМ («Сопка»). Это стало возможным после того, как главный инженер Фёдоров Н.Н. и начальник цикла № 9 Михайлов Ю.В. наладили тесный контакт с руководством ВВМИОЛУ им. Ф.Э. Дзержинского. Электронное оборудование уже не нужного училищу тренажёра ГЭУ ПЛА 1-го поколения «Дзержинец» было передано УЦ № 270 как ЗИП. Тренажёр «Сопка» был построен и сдан в эксплуатацию в рекордно короткий срок. На первых порах он был очень неустойчив в работе, но мозговым штурмом добились успехов в вопросе его устойчивости.

С начала 1980 г. в УЦ началась подготовка двух экипажей ПЛА пр. 671РТМ, последнего экипажа ПЛА пр. 705К, строящейся на СМП, и экипажа второго надводного корабля ТАРКР «Фрунзе». Продолжилась подготовка экипажа последней ПЛА пр. 705, строящейся на ЛАО. Практическая отработка экипажей пр. 671 проходила на тренажёре УЦ № 16 Обнинска при методическом руководстве Михайлова Ю.В. После известия о том, что УЦ № 270 больше не будет заниматься подготовкой экипажей ПЛА пр. 671РТМ, тренажёр «Сопка» был демонтирован.

В середине 1980 г. в УЦ прибыл экипаж глубоководной многоцелевой ПЛА пр. 685 К-278. К этому времени преподаватели практически всех циклов побывали на СМП, в ЦКБ «Рубин», НИИ и заводах, изготовили чертежи и схемы оборудования, написали конспекты лекций, составили планы занятий, утвердили программы подготовки экипажа сроком почти на три года. Одним словом, встретили экипаж во всеоружии.

К концу 1980 г. был сдан в эксплуатацию тактический электронный тренажёр «Маяк-Т» и камера-отсек комплексного электронного тренажёра «Маяк». Остались некоторые вопросы по оборудованию вспомогательных систем камеры-отсека и самый главный – приобретение корабельного компрессора ПЛА пр. 705. И этот вопрос Фёдорову Н.Н. удалось решить. Через начальника военной приёмки (ВП) Ленинградской области Попков Г.Н. приобрёл в НПО «Компрессор» бывший в эксплуатации агрегат с запасными частями для ремонта. На одесском предприятие «Холод-машина» заменили бракованные детали агрегата, произвели полную сборку, и после пробного пуска и регулировки уже в начале 1982 г. сдали агрегат заказчику. Таким образом, тренажёрный комплекс «Маяк» был полностью укомплектован.

Строевой смотр УЦ. Перед строем – Н.Н. Федоров

В первой половине 1981 г. Учебный центр праздновал победу по случаю подписания акта приёмки в эксплуатацию учебно-административного центра. Виновником торжества, конечно, был главный инженер Центра Н.Н. Фёдоров, затративший много сил и энергии, курируя это строительство. Титанические усилия ежегодно приходилось прилагать для обеспечения финансирования этого строительства. Огромную помощь в этом оказывал начальник УЦ Кудрявцев В.Ф. Здание получилось монументальным, с красивым парадным входом. После присвоения в 1979 г. звания контр-адмирала Кудрявцев В.Ф. был назначен начальником ВВМИОЛУ им. Ф.Э. Дзержинского. Николай Николаевич с этой же победой поздравил и Виктора Фёдоровича. На посту начальника УЦ его сменил бывший флагмех 3 флотилии РПКСН контр-адмирал Зенкевич Эрлен Фомич. Последние полтора года строительства здания он во многом помог Фёдорову Н.Н. в решении финансовых вопросов.

Ещё в конце 1980 г. руководством ВМФ было принято решение построить в этом здании комплексный электронный тренажёр для отработки экипажей ПЛА пр. 971 «Диана-Барс», в состав которого входили 4 комплексных тренажёра с местными постами. Программное обеспечение всех комплексов предполагалось осуществлять одной ЭВМ второго поколения БЭСМ-6 и тремя ЭВМ СМ-2. Все ЭВМ объединялись в локальную вычислительную сеть с помощью диалоговой коммуникационной системы, созданной на базе ЭВМ «Электроника-60». Эта коммуникационная система должна была обеспечивать для всего комплекса режим реального времени, а также замедленный и ускоренный масштабы времени. Управление работой комплекса осуществлялось с двух пультов руководителей обучения, оснащённых видеотерминальными устройствами. Проектом было запрограммировано 600 аварийных вводных, обеспечивающих неограниченное (с учётом наложения отказов) число аварийных ситуаций.

Для оперативного строительства тренажёра была произведена реорганизация механических циклов УЦ. Был создан цикл № 10 по строительству и обслуживанию этого тренажёра, начальником которого был назначен капитан 1 ранга Сивоволов М.А. Подрядчиками строительства этого объекта стали НИТИ и НПО «Аврора».

На электронном комплексе «Маяк» экипажи пр. ПЛА 705 и 705К проходили только межпоходовую подготовку, так как серия этих лодок закончилась.

Со второй половины 1981 г. на подготовку в Центр прибыл экипаж головной многоцелевой ПЛА пр. 971 К-284 («Акула»), заложенной на ССЗ Комсомольска-на-Амуре. Программа его подготовки была идентична программе для ПЛА пр. 945 – энергетические установки практически одинаковы, а в НИТИ действовал наземный стенд установки ПЛА пр. 971 КВ-1.

С конца 1981 г. началась подготовка экипажа уникального боевого корабля-разведчика пр. 1941 «Урал» (БРЗК с бортовым номером ССВ-33, шифр «Титан»). Проектировался этот корабль тем же ПКБ «Айсберг», что и все ТАРКР, и строился также на Балтийском ССЗ. Такой корабль был крайне необходим. В годы «холодной войны» перед СССР остро стояла задача контроля запусков баллистических ракет из любой точки земного шара. Решить эту задачу наземными средствами не представлялось возможным. СССР не имел военных баз во многих уголках мира. А страны НАТО, СЕАТО и СЕНТО рассредоточили по всему миру более 270 военных баз, нацеленных против СССР и стран социалистического лагеря. Корабли Морского Космического Флота СССР «Академик Сергей Королёв», «Космонавт Юрий Гагарин», «Космонавт Владимир Комаров» не имели активных радиолокаторов и предназначались лишь для работы по «ответчикам» космических аппаратов. Необходимо было создать специальный боевой корабль связи (именно боевой), который мог бы контролировать любой космический объект на любом отрезке его траектории. В 1977 г. вышло Постановление о создании такого корабля с уникальной системой электронных технических средств разведки «Коралл». Головным разработчиком этой системы был ЦНПО «Вымпел» Минрадиопрома. На эту систему работало более 200 НИИ, КБ, заводов и монтажно-настроечных организаций. ГЭУ на новом корабле была почти идентична ТАРКР пр. 1144, поэтому подготовка личного состава БЧ-5 экипажа проводилась по обкатанной программе подготовки экипажей ТАРКР. Личный состав других боевых частей и служб корабля дальнейшую подготовку проходили в НИИ, КБ, НПО и других организациях.

В начале 1982 г. по просьбе Федорова Попков Г.Н. был назначен помощником главного инженера УЦ. Он был находкой для главного инженера, так как все поручения выполнял добросовестно и оперативно, проявляя при этом здравую инициативу.

Весь 1982 год в УЦ одновременно проходили подготовку экипажи БЗРК «Урал», глубоководной ПЛА пр. 685, ПЛА пр. 971 и межпоходовую подготовку экипажи ПЛА пр. 705 и 705К.

В первой половине 1983 г. закончил подготовку экипажа БЗРК «Урал». В Центр прибыл экипаж второй ПЛА пр. 945 К-276 «Краб», а со второй половины 1983 г. на подготовку прибыл экипаж ПЛА пр. 971 К-263 «Дельфин». Подготовка этих экипажей шла уже по накатанным программам.

Оригинал статьи (2 части) опубликован на сайте ProAtom: http://proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=5944&mode=thread&order=0&thold=0 

25 ноября 2014 года исполнилось 90 лет со дня рождения академика РАН, Героя Социалистического труда, лауреата Ленинской премии и Государственных премий СССР и Российской Федерации, доктора технических наук Ф.М. Митенкова.

Трудовая жизнь Фёдора Михайловича началась в КБ Машиностроительного завода г. Горького (ныне ОАО “ОКБМ Африкантов” г. Нижнего Новгорода), куда он пришёл в ноябре 1950 года после окончания физического факультета Саратовского государственного университета и где прошёл славный путь от инженера-расчётчика до директора и Генерального конструктора (с 1969 по 1997 годы). В начале своей производственной деятельности Ф.М.Митенков занимался теоретическим обоснованием проектов диффузионных машин для получения обогащённого урана, позднее участвовал как ведущий исполнитель в создании уникального оборудования для атомной промышленности и энергетикию

Известный учёный, конструктор, руководитель работ в области атомного энергетического машиностроения, за годы работы Ф.М. Митенков внёс значительный вклад в разработку и создание ядерных реакторов для ядерных реакторов гражданского и военного назначения. Под руководством Ф.М. Митенкова в ОКБМ были созданы атомные паропроизводящие установки для атомных ледоколов “Арктика”, “Сибирь”, “Россия”, “Советский Союз”, “Таймыр”, “Вайгач”, “Ямал”, для лихтеровоза “Севморпуть”, атомных подводных лодок и надводных кораблей ВМФ, реакторы на быстрых нейтронах БН-350, БН-600, ядерные реакторы для атомных станций теплоснабжения и проекты реакторных установок для малой атомной энергетики.

С 1990 года Ф.М. Митенков – действительный член АН СССР (РАН) по отделению механики и процессов управления.

Академик Ф.М. Митенков – инициатор создания, один из основателей и ведущих преподавателей (с 1968 года – профессор) физико-технического факультета Горьковского политехнического института (ныне НГТУ им. Р.Е.Алексеева). Председатель диссертационного совета ОАО “ОКБМ Африкантов” по защите кандидатских и докторских диссертаций. Фёдор Михайлович верен высоким принципам настоящего учёного. Он и сегодня много и увлечённо работает, открыт, доброжелателен, честен и скромен. Ф.М. Митенков – автор более 320 научных публикаций, в том числе 10 монографий, имеет более 40 авторских свидетельств. Он автор таких книг, как “Механизмы неустойчивых процессов в тепловой и ядерной энергетике”, “Главные циркуляционные насосы АЭС”, “Радиационный контроль сварных соединений теплообменных аппаратов ЯЭУ”, оказавших большое влияние на подготовку высококвалифицированных инженерных кадров.

Научная деятельность Ф.М. Митенкова всегда была неразрывно связана с поиском новых актуальных и перспективных задач. Всех, кто работал под его руководством, восхищали его неиссякаемая энергия, глубокая увлечённость, преданность делу, творческий энтузиазм, широчайшая эрудиция, отзывчивость и чуткость.

Академик Ф.М. Митенков – заслуженный деятель науки и техники. За огромные успехи в труде и добросовестную работу он награждён орденом Трудового Красного знамени (1959 год), орденом Ленина (1978 год), орденом Октябрьской Революции (1984 год).

В 1992-1993 годах занимал пост президента Российского Ядерного Общества, в 1994 году получил звание почётного члена Европейского Ядерного общества(ENS Honorary Member). В 2002 году международным биографическим центром в Кембридже он удостоен звания “International Scientist of the Year 2002”. Почётный гражданин Нижнего Новгорода.

Большой личный вклад в развитие отечественной и мировой атомной энергетики отмечен присуждением Фёдору Михайловичу Митенкову в 2004 году престижной международной премии “Глобальная энергия” “За разработку физико-технических основ и создание энергетических реакторов на быстрых нейтронах” (совместно с американским учёным Л.Кохом). В декабре 2005 года он избран председателем международного комитета по присуждению премии “Глобальная энергия”.

За большой личный вклад в развитие атомной энергетики и многолетний доблестный труд указом Президента Российской Федерации в январе 2005 года Фёдор Михайлович Митенков награждён орденом “За заслуги перед Отечеством IV степени”.

(По материалам сайта “АтомИнфо”)

… и есть у них, практически целый завод. Прям “свечной заводик”. Точнее будет сказать, друзья все ИТРы. Мы-то дружны еще со времен поездок в стройотряды и совместной учебы в нашей бурсе. Попробую постить их проблемы в кризисе.
Так вот, дело в следующем. Работают они на заводе: 15-20 ИТР (с руководством) и ок. 80-85 работяг. По сути являясь прикладной лабораторией в одном известном ВУЗе имеют под собой ~85-90% рынка страны, экспорт в Англию, Индию и ближнее зарубеж-ё. Смех-смехом, и можете не верить, но факт, страна встанет без их продукции. Это не шутка. Встанет все тепло и будет коллапс. Потребители:

• тепло- и прочие электростанции, котельные, АЭС
• производство (машиностроение)
• судпром, в том числе ремонтные заводы
• цементенные заводы, глинозем
• нефтехим, перегонка, органика
• пищевка
• удобрения
• прикладная наука.

Угадаете что производят? Заказов на этом заводике на 2 года вперед. За январь вместо традиционного прихода в 9,0 млн получено 2,5. При том, что самый пик это лето, и цены не пересчитаны в USD-ах. И им сегодня предложено сократить работяг. Скажем токарей самого верхнего класса с 15 до 5. При том, что они этих работяг, еще советских лауреатов госпремий, орденоносцев, делегатов “краснопузых партсъездов” по помойкам в 90-е отыскивали, на работу ставили, последователей и их учеников готовили. Причина сокращения банальна, неплатежи. Заказы то есть, а вот платить никто не может. И отгрузок нет соответственно.

В 90-е они на свои купили часть станков на свои кровные, передали на баланс в ВУЗ, на экспериментальный завод (иначе не получалось в рабочий цикл включить), попыток приватизироваться не делали. Это самое что ни на есть реальное производство, где главный потенциал/капиталл коллектив. Нужное стране. Прибыльное и успешное, при том нормальные работяги получали больше 1,500 USD. Урлоев нет, собрана элита рабочего класса. Технический уровень высочайший, уровень решения задач безукоризненный, разработки, консалтинг, изобретения, доведение до серии и выпуск, сопровождение, ремонты и гарантийное обслуживание. Этакий островок советского элитного инжениринга. В активе уникальные заказы, собственные технологии и разработки. Все внедряется в месяцы, не в годы.
Парни все со здоровым юмором, интелектуалы (не поверите, но еще остались песни у костра под гитару и стихи Галича под рюмку), перетерпим, мол, нам то не в первой (сахаром заводы им платили в трудные дни). А рабочие как? Разгоним, пролетариев, где потом их искать?

К слову, буржуины выходившие на Российский рынок предлагали за очень серьезные деньги закрыть производство. И что? Угадайте ответ?

Я им давно предлагал простое решение, свалить на сторону и сделать свое собственное предприятие, но они идейные…

Это вам не мыльно-пузырная “роснанобздыньпоебень” от “рыжего чубайса” …

А недавно про них еще и показали фильм, по ТНТ.